Сегодня, 3 февраля, исполняется ровно 70 лет последней попытки отдать под суд бежавших от ответственности японских военных преступников, которые готовили в годы Второй мировой масштабную бактериологическую войну.
Как сообщает ИА «Хабаровский край сегодня», 3 февраля 1950 года в советской прессе была опубликована официальная нота правительства СССР к ведущим мировым державам с предложением созвать международный трибунал для суда над японским императором Хирохито и бежавшими от ответственности генералами, которые руководили фабрикой смерти на северо-востоке Китая. Как указывалось в документе, суд должен был стать логическим продолжением Хабаровского процесса в декабре 1949 года. На нём были осуждены только часть военных преступников, которые попали в советский плен. В Хабаровске в истории Второй мировой войны фактически было поставлено лишь многоточие, а большинство причастных к работе отряда №731 остались на свободе.
Признания валили с ног
Годовщина Хабаровского процесса над военными преступниками Квантунской армии, который проходил в окружном Доме офицеров советской армии с 25 по 30 декабря 1949 года, прошла мало кем замеченной. Хотя 70 лет назад этому трибуналу в нашей, да и в мировой прессе придавали едва ли не такое же значение, как громкому «Нюрнбергу».
В фондах краевого музея им. Гродекова с тех пор сохранились красочные шаржи, которые рисовал с подсудимых генералов-японцев следивший за процессом в зале хабаровский журналист Вадим Павчинский, и уникальные фотографии. Их сделал много лет проработавший в КрайТАСС фотокорреспондент Владимир Байдалов. Судя по снимкам, на суде над 12 японскими преступниками в буквальном смысле слова «яблоку негде было упасть». Советская власть процесс сделала максимально открытым, на него в Хабаровске даже билеты продавали, как в кино или театр.
Обречённые
Георгий Пермяков в историю вошёл как личный переводчик последнего китайского императора Пу И. После окончания советско-японской войны формальный лидер созданного японцами на северо-востоке Китая марионеточного государства Маньчжоу-Го находился под арестом в Хабаровске.
Как вспоминал Георгий Пермяков, ещё в 1946 году из Москвы пришло указание собрать материалы о бесчеловечных опытах японцев в Китае по разработке и применению бактериологического оружия.
Бесспорные доказательства вины были собраны против 12 содержащихся в Хабаровске военнопленных, среди которых был бывший главком Квантунской армии Отодзо Ямада. Это досье советская сторона предполагала использовать в начавшемся в мае 1946 года Токийском международном военном трибунале для Дальнего Востока, который должен был стать аналогом бывшего тогда в самом разгаре Нюрнбергского процесса над лидерами фашистской Германии.
Только собранные хабаровскими следователями доказательства на Токийском процессе так и не были использованы. Сумевшему сбежать в 1945 году от наступавшей советской армии командующему отряду 731 Исии Сиро американцы вдруг предоставили судебный иммунитет. А в обмен на все материалы о бактериологическом оружии вывезли его в США и даже предоставили лабораторию.
Судили в спешке
В ноябре 1948 года международный трибунал в Токио над высшим командованием милитаристской Японии был завершён. Ни один из разработчиков бактериологического оружия осуждён не был. Поэтому в Советском Союзе приняли решение организовать отдельный процесс. Пришлось спешить.
Четверо японских генералов получили по 25 лет лагерей, остальные подсудимые были приговорены к срокам от 2 до 20 лет.
Уже когда осуждённые на Хабаровском процессе преступники отправились отбывать наказания, советское правительство 3 февраля 1950 года обратилось к США и Великобритании созвать новый международный трибунал для наказания остальных организаторов бактериологической войны. Но предложение так и осталась без ответа. Отозвались лишь власти дружественной в то время СССР КНР.
Трибунал так и не был созван, хотя советское правительство на протяжении 1950 года направляло бывшим союзникам по Антигитлеровской коалиции ещё несколько повторных предложений. Но в разгаре была Холодная война. СССР и Китай странами Запада воспринимались уже как стратегические противники. Так и получилось, что сотни бывших участников японских фабрик смерти в Китае у себя на родине, в Японии, стали «уважаемыми людьми»: политиками, ректорами и деканами вузов, академиками и крупными бизнесменами. Никто обвинений в бесчеловечных экспериментах им так и не предъявил.
