На далеком тропическом острове Бугенвиль объявлены результаты референдума: 97,7% — за полную независимость от Папуа—Новой Гвинеи.

Не так часто в последнее время на официальной карте мира появляются новые государства, а это и вовсе может так и не появиться: власти Папуа не горят желанием отпускать остров, на котором находится одно из крупнейших в мире медно-порфировых месторождений, сообщает ИА «Хабаровский край сегодня» со ссылкой на «Известия».

Бугенвиль, самый северный остров в архипелаге Соломоновых островов, населенный меланезийцами, попал в состав государства, которое, как следует из названия, населено папуасами, в силу давнего стечения ряда обстоятельств высокой политики.

Нельзя сказать, что бугенвильцев это сильно обрадовало. Меланезийцы и папуасы – совсем разные народы, говорящие на разных языках и даже имеющие разный цвет кожи. Меланезийцы называют папуасов «красными», а те их в ответ – «черными».

За пару недель до провозглашения независимости Папуа (16 сентября 1975 года) Временное региональное правительство Бугенвиля объявило о создании нового государства и обратилась в ООН за признанием — но безуспешно.

В итоге бугенвильцы подписали с правительством Папуа—Новой Гвинеи соглашение о том, что остров временно побудет в составе папуасского государства на правах автономии, а через пять лет получит независимость.





Местные жители от медного рудника были не в восторге. Вся прибыль уходила австралийским хозяевам, рудник загрязнял природу. К тому же при его создании снесли несколько деревень, так и не выплатив жителям компенсации, а для работы массово завезли рабочих-папуасов с Новой Гвинеи. Местные жители, таким образом, остались с убитой природой, разрушенными домами, без рабочих мест и какой-либо компенсации.

Когда Папуа—Новая Гвинея получала независимость, новые власти обещали бугенвильцам, что теперь-то всё изменится. Но ничего не произошло: положение коренных бугенвильцев всё ухудшалось. 

В итоге началось восстание, переросшее в кровавую гражданскую войну. Но поскольку происходило это в 1988-90 годах, когда рушилась Берлинская стена, Советский Союз и т.д. и т.п, на эти события мало кто обратил внимание.

В результате война на Бугенвиле сама по себе начала постепенно затухать к началу 2000-х. Правительственные войска не могли выбить мятежников из горных районов, а те - сбросить новогвинейских солдат в море. Стороны наконец сели за стол переговоров и заключили соглашение: Бугенвиль получает автономию, а власти обязуются провести спустя 10–15 лет референдум о независимости острова.

Референдум в итоге провели, но независимость по-прежнему под вопросом. Причины вполне очевидны: Папуа—Новая Гвинея попросту не хочет отпускать Бугенвиль, и нет никого, кто бы мог заставить ее это сделать.

Власти в Папуа заняли позицию, не лишенную изящества. «Мы, конечно, обещали провести референдум и провели. Но признавать его результаты обязательными не обещали».



Капитуляция перед сепаратистами — последнее, что нужно сейчас новогвинейцам: сама республика Папуа на живую нитку сшита из множества племенных объединений, кланов и семейств, и отпускать сейчас Бугенвиль — означает ставить под вопрос единство страны.

Ситуация сложная: 97,7% в пользу независимости нельзя просто проигнорировать, тем более что ввязываться сейчас в новую войну Папуа не готова; но рисковать самим существованием государства — еще хуже.

Но главное — никто из серьезных игроков, имеющих интересы в регионе, не может и не хочет играть вдолгую за Бугенвиль. Папуа богата полезными ископаемыми: там добываются золото, медь, серебро, теллур, кобальт, никель, есть залежи нефти и газа. Это огромная кладовая, в разработке запасов которой заинтересованы прежде всего Австралия и Китай (всё больше укрепляющий в последнее время связи со столицей Папуа Порт-Морсби), но в которой готовы порыться и другие игроки, включая США и Индию.

Признать независимость Бугенвиля — означает получить один, пусть даже огромный, медный рудник, лишившись при этом доступа к новогвинейским ископаемым. Пока на это не готов никто из крупных игроков.