Информационное агентство «Хабаровский край сегодня» продолжает серию публикаций о небольших поселениях нашего огромного региона. В преддверии 83-летия края, которое мы отметим 20 октября, мы уже познакомили вас с в прошлым и настоящим Кондона, Новой Ини, Дормидонтовки, Уськи-Орочской. На этот раз предлагаем отправиться в Амурский район, где расположен посёлок стратегического назначения.
Есть в названии Эльбан что-то лёгкое и далёкое, не то мексиканское, не то арабское, как будто совсем по соседству находятся Эльдорадо, Эль-Пасо или Эль-Аламейн. На деле посёлок в приамурской тайге находится в сотне вёрст от Комсомольска и, несмотря на юный возраст, обладает своей уникальной историей с героическими и трагическими страницами, с собственными подвигами и предательствами, победами и неудачами.
«Ванькина деревня»
Масштабная индустриализация Советского Союза к началу 40-х годов прошлого века основательно пришла и на Дальний Восток. Энтузиасты-комсомольцы и заключённые ГУЛАГ НКВД СССР начали строить Комсомольск и его будущие гигантские заводы, через сопки и таёжную глушь люди к будущему городу тянули железные дороги и пробивали автомобильные трассы. В конце 1934-го началась большая работа над чугункой от Волочаевки до города юности, которую в основном строили осуждённые под руководством известного чекиста Терентия Дерибаса.
В ноябре 1936 года в Комсомольск-на-Амуре по новой колее пришёл первый поезд. Героя революции, впрочем, это не спасло. В награду за ударный труд на сложных участках магистрали он освобождал заключённых, которые обычно оставались на этой же стройке вольнонаёмными: рабочие, построившие мост через речку Ульбинку, тогда пошутили: «Ульбин изменил своё русло – Ульбин изменил нашу жизнь». Этот факт начальнику НКВД Дальнего Востока вскоре припомнили, Дерибаса арестовали в Москве в 1937 году, обвинили в троцкизме и шпионаже и расстреляли, а скоро район будущего посёлка Эльбан на железнодорожном разъезде № 26 присмотрели под площадку для складов с боеприпасами.
Ждать было нельзя
Дикая природа вокруг станции поражала строителей военных складов богатством — дикий виноград, малина, голубика, клюква, кедровые орехи и поляны грибов, реки, полные рыбы, и почти непуганая птица и звери в лесах. Лосося, приходившего в Ульбинку на нерест, просто руками ловили. Всё перечеркнула война.
Арсенал № 975 вдали от фронта в сентябре 1941 года назначили снаряжательным заводом № 637 Народного комиссариата обороны, для организации производства с фронта отозвали специалиста, инженера-химика. Осенью 1941-го Алексей Секрет приехал в Эльбан, но ничего похожего на завод и заводской посёлок не увидел — стена деревьев, покрытых инеем, морозно и тихо. Будущая фабрика предстала перед ним деревянным домиком, в нескольких комнатах которого было заводоуправление, а вокруг — тайга.
Военнослужащие расформированной воинской части, непригодные для фронта, просто пожилые мужчины и подростки в возрасте 14-16 лет составили основную трудовую силу нового завода. Работа по 12-16 часов в сутки, питание скудное, быт более, чем скромный. В школу ФЗО при производстве набирали военкоматы, не по желанию вчерашних детей, а по приказу. За годы Великой Отечественной войны науку эльбанских цехов прошли более 700 юношей и девушек.
К ноябрю 1942 года на заводе работали уже шесть цехов. Снаряды для пушек, мины, авиабомбы, гранаты - производство в таёжной глуши наращивало объём выпуска боеприпасов. Поступило эвакуированное оборудование с запада СССР, приехали после институтов молодые специалисты, в числе которых был 22-летний Алексей Чёрный.
Фронт вдали от фронта
В 1942 году коллектив завода насчитывал 822 человека, 302 из них учащиеся школы ФЗО. К декабрю следующего - 1211 человек, в 1944 году - 1264. Эти люди за годы войны произвели 14 миллионов снарядов и мин и 355 тысяч авиабомб. Вдали от фронта, но в не меньшей опасности из-за самого характера производства, Эльбанский механический завод собирал и отправлял на фронт смертельные подарки для врага. Все силы — на борьбу с оккупантами, а после смен в цехах рабочие меняли профиль и на землях неподалеку стали выращивать для столовой картошку с капустой и прочими овощами.
Падали в обмороки, но собирали мины и гранаты. Модернизировали старое оборудование и создавали новые технологии снаряжения. Шутили: «Лётчики работают в воздухе, умирают на земле, а сапёры и снаряжатели работают на земле, умирают в воздухе». Опасная продукция взрывалась в руках и калечила рабочих, каждый этап в любом из цехов грозил смертью, любая ошибка вела к трагедии. Летом жарко, а зимой стократ хуже, руки прилипали к мёрзлой стали корпусов снарядов и авиабомб. От ядовитой пыли взрывчатки не спасали маски, лица рабочих становились жёлтыми, а руки зелёными от химикатов. 200 процентов от суточного плана, 300 процентов, когда работа на свежем воздухе в подсобном хозяйстве была праздником, и все разговоры в оставшиеся свободными часы начинались фразой «Вот кончится война...».
Многотиражная заводская газета «За Родину!» в феврале 1944 года опубликовала письмо с фронта, от старшего брата учащегося ФЗО 14-летнего Петра Лесогора: «Здравствуй, Петя! Сообщаю, что был в разведке и убил семерых немцев. Разведка была удачной, захватили «языка». Так мы воюем. А что делаешь ты, Петя? Хоть ты и маленький, а у меня к тебе просьба: помогай нам хорошей работой добивать немцев-шакалов».
Мальчуган стал работать ещё лучше, все удивляются, как он выполняет ежедневно две взрослые нормы.
- А как же иначе, - говорит Петя, - у меня папа и два брата на фронте. Вот я им и помогаю.
Эльбанский завод, как и все остальные, для соблюдения секретности в газетах того времени называвшийся «Энским», во Всесоюзном социалистическом соревновании среди предприятий Наркомата боеприпасов СССР не смог выйти на первое место в стране, но регулярно оказывался вторым. Здесь, в относительной дали от боёв, руками подростков и пожилых мастеров с ежеминутным риском для жизни и в невообразимых для современного человека тяжёлых условиях ковалась победа страны.
Закончилась война на западе страны, Красная Армия разгромила японские войска и освободила Китай и Корею. Эльбанский завод со временем вырос в мощный комплекс по производству боеприпасов НПО «Восход», на землях бывшего подсобного хозяйства заработал совхоз-миллионер, посёлок до времени рос и обустраивался жилыми многоэтажками, школами, детскими садами — всё шло хорошо до начала 2000-х, пока в жизнь людей не вмешалась «перестройка». Несмотря ни на что, первое предприятие посёлка работает и сегодня, а сам посёлок уже не выглядит умирающим, как это было всего пару десятков лет назад. Потомки людей, в тяжелейших условиях выстоявших на трудовом фронте Великой Отечественной, просто так сдаваться не намерены.
Кстати, о происхождении названия Эльбан есть несколько теорий. По одной из них, это перевод слова «простор» с эвенкийского, только звучание «альбин» трансформировалось в нынешнюю форму. Второй вариант ульчский, он означает комфортное место для стоянки. Третий — нанайский, «солнечная долина», и все они подходят к этой далёкой точке на карте.
