В 2016 году первый этап исследований Усть-Майской параметрической скважины №366 подтвердил высокие нефтегазовые перспективы региона, сообщает ИА «Хабаровский край сегодня» со ссылкой на научно-производственный центр «Недра» (входит в холдинг Росгеология).  Исследования скважины, расположенной в Усть-Майском улусе Якутии, недалеко от границ Аяно-Майского района, ведутся с 2014 года за счет федерального бюджета по госконтракту, и должны закончится в 2017 году.

Исследования проводятся с целью оценки потенциала на углеводороды Северо-Алданской нефтегазовой области, частью которой является и западная, так называемая захребтовая часть Аяно-Майского района Хабаровского края.

Параметрические скважины отличаются от поисково-разведочных или эксплуатационных тем, что бурятся на гораздо большую глубину – 3-4 км, - что позволяет получить максимум информации. Исходя из результатов исследований, регион либо «закрывается», то есть делается вывод, что он неинтересен, либо практически достоверно открывается новая нефтегазоносная провинция, и начинаются дальнейшие поисково-разведочные работы.

Интересно, что поиски нефти в Северо-Алданской платформе начались, и даже почти успешно завершились, около 80 лет назад именно в Аяно-Майском районе.

Главное - спокойствие

Границы нашего края в свое время провели так, что самые перспективные на углеводородное сырье территории остались за его пределами. У нас есть единственное место, где в доисторический времена земную кору не ломало и не корежило (а для образований нефтяных линз требуется геологическое спокойствие), и где возможно выявление крупных нефтяных месторождений – это Аяно-Майский район, захребтовая часть, на границе с Якутией. Территория эта по нашим меркам небольшая, а так она размером с Рязанскую область.

Впервые проявления «черного золота» на берегах реки Мая были описаны в 1933 году. А в 1937 году, сюда добралась экспедиция геолога Василия Скорохода.

Официально главной задачей экспедиции были поиски месторождений соли. Рыбы на Дальнем Востоке добывалось в те времена так много, что соли для переработки постоянно не хватало, а возить ее издалека было накладно. Поэтому задача была на тот момент очень важной. Но Скороход никакой соли искать не собирался. Он был уверен, что на Мае есть нефть, и надо заниматься именно этим.

Так получилось, что Скороход с молодым напарником добрались на место, в поселок Аим, налегке, даже без компаса. Поэтому нефть начали искать при помощи двух обычных столярных молотков, купленных у местных жителей. Геологи «пробежались» на лодке по Мае, обследуя лишь скальные породы у берегов. Недалеко от Аима они заметили прослойки темных сланцев в прибрежных скалах, прямо с лодки отбили образцы, и кинули в костер, из которого повалил дым с характерным запахом нефти.

Позже в аянской тайге нашлись и другие признаки наличия «черного золота». После чего у Скорохода родилась идея: уже в следующем же году поставить вышку в самом, на его взгляд, перспективном месте - районе реки Лаханда, - начать бурение и доказать наличие «большой» нефти.

Вернувшись в Хабаровск, Скороход стал пробивать свою идею. И пробил - в крайкоме, Москве и у командующего войсками на Дальнем Востоке маршала Василия Блюхера. Маршал выделил геологам недостающее снаряжение, людей и военный самолет.

Уже весной на Лаханду притащили через Якутию, где по рекам, где волоком по тайге, все оборудование, поставили вышку, забурились и осенью скважина на глубине всего 300 метров (по геологическим меркам - мизер) дала первую нефть. Густая, тягучая, она медленно стекала по стенке скважины. Для добычи такая непригодна, но была надежда, что глубже будет слой «правильной» нефти.

Однако из Москвы вдруг поступило указание - с 1 января 1939 года передать буровую в ведение Якутии (основание - большое расстояние до Хабаровска и высокие транспортные расходы). В результате специалисты, для которых буровая была родной, уехали в Хабаровск. На Лаханду пришли новые люди, которые были не сильно заинтересованы в работах в соседнем регионе. Буровая вскоре сломалась. Весной 1939 года все работы свернули. Скорохода заодно уволили, обвинив во вредительстве. Благо, обвинения оказались настолько вздорными, что прокурор в возбуждении уголовного дела отказал. Но после всего этого Скороход к поискам нефти охладел - уехал работать во Владивосток, а оттуда в Москву.

На этом первый этап поисков «черного золота» Маи кончился. Остались лишь отчеты и вещественные доказательства. Например, вышка, стоящая на Лаханде по сей день.

Интерес проснулся и угас

В следующий раз интерес к потенциально крупному месторождению на Дальнем Востоке проснулся лишь в конце 60-х. В Аяно-Майский район выезжали новые отряды геологов, были подготовлены серьезные поисковые работы и даже оборудование для них было завезено. Но из Москвы вдруг пришел приказ - работы прекратить. Потому что открыли нефть в Западной Сибири и государство решило, что пока ему хватит.

Дело снова сдвинулось с мертвой точки в начале 2000-х, когда «Якутскгеофизика» стала вести за счет госбюджета поисковые работы на нефть на своей, якутской части перспективной площади у границы Аяно-Майского района. Выйдя попутно на нашу территорию, геофизики получили неплохие результаты и работы получили развитие, в результате чего федеральный бюджет изыскал средства на первую параметрическую скважину. В случае успешного завершения исследований в дальнейшем возможно бурение с нашей стороны административной границы. Но говорить, что там есть нефть, которую возможно и рентабельно добывать, еще нельзя.

Однако, есть большая вероятность, что поисковые работы, которые ведутся здесь с перерывами уже почти 80 лет, в обозримом будущем все-таки завершатся открытием крупного нефтяного месторождения и появлением в нашем крае новой нефтедобывающей провинции.