Директор Хабаровского краевого центра психолого-педагогической, медицинской и социальной помощи Александр Петрынин о том, как кинематограф пытается вернуть нас в хаос, беспредел и разруху:
- Год назад на экраны вышел фильм «Слово пацана» о том, как криминальная среда поглощает обычных подростков, делая их преступниками.
Очень жесткое кино о бандитском мире. Настолько жесткое, что в Госдуме даже предлагали запретить этот фильм, однако он вышел. А теперь тему бандитских группировок продолжает новый сериал «Лихие» о тех же 90-х. Только на этот раз действие разворачивается в Хабаровском крае и в нем фигурируют реальные криминальные авторитеты, известные своей жестокостью и беспощадностью. Чему учат эти фильмы и нужны ли они?
Так случилось, что наш Центр открывался в начале 90-х годов на гребне подростковой преступности и детской безнадзорности. Страну буквально захлестнул шквал бедствия, сравнимого с временами гражданской войны.
Возникло много подростковых группировок, дети совершали преступления с особой жестокостью. На улицах звучали выстрелы. Никто не думал, что эти события станут когда-нибудь сюжетом для художественного кино.
Мы открывали центр, чтобы все это прекратить, и нам удалось увести подростков из криминальной среды.
Тенденция крайних лет – снижение подростковой преступности. Но в 2023 году в стране на треть увеличилось количество тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных детьми и подростками. В общем количестве правонарушений - это 40 процентов. Если раньше мы говорили о 15-20 процентах, то теперь почти половина!
К нам приходили дети разно статусные, кто-то считал себя выше, кто-то ниже, они не здоровались друг с другом за руку, это, по их понятиям, запрещалось. Шла настоящая битва педагогов за детские души. И сейчас, когда общество успокоилось, мы возвращаем его в мир разрухи, хаоса и беспредела.
За долгие годы подростковый коллектив центра достиг той точки, когда стал воспитывающим, и это происходит не путем подавления большинством личности ребенка, а путем развития подростка в коллективе сверстников. Коллектив становится средством адаптации детей, их самореализации, избавления от вредных привычек, движения к самому себе лучшему.
И вдруг год назад всплеск интереса к криминальной теме. Подростки с упоением смотрели «Слово пацана» и стали в это играть. Вроде бы, в конце режиссер все поставил на свои места, определил жизненный сценарий своих героев. Но дети на это не обращают внимание.
Их привлекает уголовная романтика, внешний антураж красивой жизни, значимость в криминальном сообществе. Как их ни пугай – кого-то убили, покалечили, кто-то сел в тюрьму, незрелый ум воспринимает прежде всего другую сторону жизни. Им нужна сильная личность, авторитет, они сами хотят стать такими.
И то, что такая мораль утверждается с экрана известными актерами, воспринимается как возможный образ жизни, система ценностей. А точнее антиценностей. Это для неокрепшего детского сознания на грани призыва к экстремизму!
Подростки всегда в поисках, в первых пробах того, что запрещено, в желании стать взрослыми и все себе позволить. И криминальное кино только подстегивает их к таким поискам.
Страшно сказать, но именно год назад мы пережили появление буллинга, чего раньше никогда не было. Не в самом центре, конечно, но это произошло с нашими детьми. Нам удалось с этим справиться. Сработала культура центра, профессионализм педагогов.
Мы стали приглашать наших выпускников, они будто сошли с экрана. Рассказывали о себе, откровенно признаваясь: я из этой среды, я занимался этим, был той бестолочью, которая принесла столько горя своим близким. В результате -лишился здоровья, потеряны годы жизни, потому что оказался в местах лишения свободы.
Те бывшие пацаны, сейчас взрослые люди, у них свои семьи, дети, но они плачут, вспоминая все, что с ними было, не желая повторения своей судьбы другими.
Они берут неподдельной искренностью. Это не сценарий кино, реальная судьба, жизнь, которая произвела на мальчишек невероятное впечатление. Самое главное, что испытали дети, – покаяние. То состояние, когда ребенок не ворует, не бьет, не унижает другого не потому, что нельзя, а потому что стыдно, совесть не позволяет.
Мы создавали центр как островок детского счастья, ведь подростки у нас в большинстве своем не понятые школой, обществом, родителями. В центре это непонимание компенсируется любовью, и таким образом восстанавливаются утраченные связи -родственные и социальные.
Это хрупкое состояние, не надо его разрушать. Иначе могут случиться трагедии, совсем не киношные, настоящие.
