К 83-летитию нашего региона, которое мы отметим уже на днях, 20 октября, ИА «Хабаровский край сегодня» продолжает публикацию материалов об истории небольших поселений, разбросанных по безграничным просторам. За каждой, даже небольшой деревушкой, стоят люди и судьбы.
Есть в Ванинском районе небольшое село, чьё название многим покажется забавным. Уська-Орочская раскинулась на берегу таёжной реки Тумнин. Часто поселение ошибочно называют Усть-Орочи. Но на самом деле это название железнодорожной станции на проложенной в 1945 году линии Комсомольск – Советская Гавань. Напротив Уськи-Орочской и сейчас отмечено село под названием Уська-Русская. Только с 2007 года оно числится, как официально закрытое. Почему на два народа, поселившихся на двух берегах богатой рыбой реки, осталась одна Уська?
Как Оська стал Уськой
О происхождении названия Уська есть две версии. На орочском языке это понятие означает вверх по течению. Селение располагается намного выше по Тумнину, чем стойбища низовых орочей в устье реки и на берегу Татарского пролива. Но сами уськинцы придерживаются версии, что их село названо в честь основателя – Осипа или в просторечии Оськи Акунка. В конце XIX века он с семьёй выбрал это место и поставил на месте будущего поселения свой шалаш.
- По данным переписи 1897 года, на берегу реки Тумнин у устья притока Худями, где стоит сейчас наше село Уська-Орочская, стоял всего один шалаш из корья Осипа Акунка, у которого были жена и пятеро детей. Рядом с жилым шалашом, примитивно построенном из кедровой коры, было несколько вешал для вяления и просушки рыбы, а позади стоял амбарчик на сваях для хранения одежды и обуви, предметов домашнего обихода и инструментов; в другом амбарчике на сваях хранил Осип вяленую рыбу, зимой мясо и другие продукты, - рассказывает руководитель музея Уськи-Орочской Ирина Шиварёва. - Часто заезжали к Осипу орочи из верхних и нижних стойбищ. Нравилось им место, выбранное Осипом: много в реках рыбы, хоть руками лови, а лес рядом, где зверя всякого много. Вот и стали некоторые орочские семьи приезжать сюда и ставить свои шалаши и хозяйственные пристройки рядом. Стойбище росло. По данным дореволюционного этнографа Серафима Патканова, стойбище называлось Оська. А когда стало орочских семей больше, слово Оська трансформировалось в слово Уська, стойбище стали называть Уська.
Знаменитый исследователь Дальнего Востока Владимир Клавдиевич Арсеньев побывал в ставшей Уськой Оське во время экспедиции 1908-1910 годов. Насчитал он тогда там три семьи и несколько охотников-одиночек, всего 32 человека.
«Несколько шалашей из корья, позади амбарчики на сваях, рядом вешала с рыбой, распространяющие зловонье. На берегу ульмагды (большие долблёные лодки. – Прим. ред.) да оморочки, вечно голодные собаки да грязные ребятишки – вот типичная картина орочского стойбища», - писал Владимир Арсеньев в путевых записках.
Семья Виктора и Елены Коноплянко бережет историю о предках
29 мая 2020, 11:30 0
Тумнин вместо Австралии
А вот Уська-Русская, что напротив старинного орочского стойбища с таким же названием, своим существованием была обязана приморскому лесопромышленнику Михаилу Пашкееву. Поднялся он в самом начале XX века, во время строительства ветки к Сучану (ныне это город Партизанск) Уссурийской железной дороги, получил подряд на сооружение казарм военного гарнизона в Шкотово. Уже к 1907 году у Михаила Пашкеева была собственная каменная Пашкеевская пристань, с которой отгружался лес на пароходы, лесная биржа с пилорамой, кирпичный завод, табачная фабрика, маслобойня, несколько шаланд, несколько доходных домов и золотой прииск Пашкеева падь. Революцию Пашкеев не принял, поддерживал Белое движение.
«В 1921 году семья Михаила Пашкеева пыталась покинуть Владивосток на одном из последних пароходов, уходящих в Австралию. Но в последний момент Михаил Яковлевич передумал, не смог оставить родную землю, бросить всё на произвол судьбы и уехать в неизвестность. Он велел выгрузить чемоданы на пристань, и семья Пашкеевых в полном составе сошла на берег», - описывает события столичный писатель Елена (Алёна) Драгунова в своём очерке «Императорская гавань. Уська-Русская».
Но тучи над Пашкеевыми сгущались. Имущество новая власть конфисковала. Тут-то и появился шанс на спасение. Немецкий промышленник, чьё имя история не сохранила, заказал Пашкееву организовать лесозаготовительную артель для поставок древесины с берегов Тумнина в Японию. Советская власть до тех мест добралась только в 1923 году. Поэтому Михаил Яковлевич и решился на переезд. Думал подзаработать, а потом с семьёй вместе с грузом эмигрировать в Японию. Собрал человек 40 компаньонов и рабочих с семьями и на идущем к Сахалину транспорте «Алеут» отправился к новой жизни.
- Выгрузив багаж с корабля, приезжие, некоторые лодками, а большинство пешком, поднялись по реке Тумнин вверх на 30 вёрст и оказались в глухой дремучей тайге. Ни жилья, ни людей, ни пропитания, кроме привезенных запасов, только несколько шалашей с испуганными орочами, - рассказывает Елена Драгунова. - Назад пути не было, впереди зима и регулярное сообщение из бухты Датта с Владивостоком на время прекратилось. Было необходимо строить дома и думать о пропитании. Михаил Яковлевич построил добротный дом на всю семью. К зиме все были с жильём, и нужно было срочно начинать работы по заготовке леса.
За первую партию леса, что отправили по Тумнину в Японию весной 1922 года, Пашкеев расчёт не получил. Обещали лишь рассчитаться после отправки второй партии и только осенью. Но вместо парохода за лесом Пашкеев получил от компаньона известие, что, мол, власть в России переменилась, сделка не состоится. Пришлось несостоявшимся эмигрантам обживаться на берегах таёжного Тумнина. Разбили огороды, а Пашкеев открыл для себя новый способ заработка. Начал он выращивать табак из случайно захваченных с собой семян. Среди орочей он шёл на «ура», за него они давали и рыбу, и мясо.
Затерянное селение русских обнаружил в 1924 году этнограф Иван Лопатин, который отправился на Тумнин для изучения традиций и быта орочей.
- Пашкеевы дали много ценных советов учёному, сопровождали его по окрестностям, познакомили с жителями Уськи-Орочской и даже помогли договориться с шаманом Окко Акунка и двумя шаманками Почака и Аска о совершении шаманского обряда в целях его изучения, - рассказывает Елена Драгунова.
Уже в 30-е годы семья основателей Уськи-Русской подверглась репрессиям. Старший сын Михаила Пашкеева Гавриил был арестован, за ним последовали другие домочадцы. Сам Михаил Яковлевич, как говорят, ушёл в тайгу и сгинул.
Русские поселенцы с невиданным упорством занимались земледелием на охотском побережье
09 октября 2020, 19:00 0
Ходоки к Арсеньеву
Революционные события практически никак не затронули живущих в таёжной глуши орочей. Жили, как и прежде: летом рыбалка, зимой охота.
- В 1926 году во всех стойбищах Тумнинского бассейна прошли общие собрания орочей, решили избрать ходоков, послать их к Арсеньеву за советом: «Как им жить при новой власти?», - рассказывает Ирина Шиварёва. - Арсеньев посоветовал им организовать коллективное хозяйство. В этом же году в Уське был образован Орочский сельский совет. Первым председателем сельского совета был избран Намунка Михаил Петрович, в совет вошли ещё два рыбака и домохозяйка.
Обустроить жизнь по-новому уськинским орочам помогал созданный в 20-е годы в более крупном посёлке Датта в устье Тумнина «Интегралсоюз». Его сотрудники обучали коренных жителей основам земледелия. А в 1930 году в Уське открылась первая школа.
- Дети жили в русских избах, приспособленных под интернат, а склад под пушнину «Интегралсоюза» приспособили под школу, обучались в ней 36 человек с 1 по 4 класс. Школа называлась начальная туземная, - продолжает Ирина Шиварёва. – В 1933 году образован колхоз «Ороч». В него вошли не только жители села Уськи, но и орочи села Джугджу, Чапсар, Имбо, Уськи-Русской. Всего 14 семей. Жили некоторые семьи орочей ещё в шалашах из корья и шкур да в плохо сколоченных избах. Обогревались очагами из камня да железными печами-времянками. Основное занятие так и осталось - охота и рыбная ловля. На выделенных землях посадили картофель, овощи, но сами ухаживать не умели, учились у русских. Получили хороший урожай. Перевыполнили план добычи рыбы.
Правда, с учёбой на первых порах у орочей не заладилось. Не понимали таёжники, зачем их детям тратить время на грамоту. Ведь чтобы стать успешным охотником и рыбаком, читать и писать не обязательно. Зимой 1935 года советская власть командировала в Уську молодого учителя Николая Сидорова с женой Валентиной и дочкой Галей.
- Поначалу задача стояла очень сложная: объяснить людям, для чего нужно учиться, заинтересовать их. Сначала было им трудно, не все орочи хотели учиться. Тогда председатель сельского совета написал объявление, что те родители, которые не отдали детей в школу, будут оштрафованы на крупную сумму денег. Только после этого орочи заспешили отдать детей в школу. Интересно было на уроках, грамотными и умными становились орочи, - говорит руководитель уськинского музея. – Наш первый учитель Николай Сидоров стал настоящим таёжником. Бок о бок с орочами ходил он на промысел, рубил избы, корчевал тайгу, клал стены первой электростанции, поселковой больницы. А сколько сил отдал Николай Павлович записям старинных легенд, сказаний, обычаев местного народа. Благодаря ему у нас в школе есть хороший историко-краеведческий музей, где собраны предметы быта орочей, орудия труда, которыми пользовались орочи при шитье одежды и обуви.
Первые выпускники Николая Сидорова вместе с другими орочами-охотниками ушли на фронт начавшейся Великой Отечественной войны. Молодой снайпер-разведчик Кирилл Батум за уничтожение примерно полусотни нацистских офицеров и солдат был представлен в 1943 году к званию Герой Советского Союза и получил орден Красной Звезды. Однако он через несколько дней после подписания приказа о награждении геройски погиб в боях за украинский город Изюм, где и был похоронен. Всего война унесла жизни 14 жителей Уськи-Орочской. В память о них установлен монумент, который трижды обновлялся.
В послевоенные годы через Уську-Орочскую пролегла железнодорожная ветка на Советскую Гавань, появилась станция Усть-Орочи. Заработало лесозаготовительное предприятие, началось строительство.
- Так уж получилось, что и дороги, и основные предприятия оказались в Уське-Орочской, на правом берегу Тумнина. Расположенная на левом Уська-Русская постепенно обезлюдела. И теперь осталась у нас одна Уська на два народа, - резюмировала Ирина Шиварёва.
