Преданность своему делу – черта людей сильных, цельных и бескорыстных, они не ищут корыстного, сиюминутного. Просто честно исполняют свой долг. Эти характеристики в полной мере относятся к врачу Николаевской Центральной районной больницы Александру Григорьевичу Катеришину, недавно он, всё ещё оставаясь на своем посту, отметил юбилей, ему исполнилось 75 лет. ИА «Хабаровский край сегодня» рассказывает об удивительном докторе.
Собачья упряжка для доктора
Думал ли он, что станет врачом? Нет, не думал, это понимание пришло само собой, просто и естественно. Родители его приехали в Николаевск-на-Амуре сразу после войны по направлению. Отец закончил мединститут в Иркутске, а мама в Хабаровске. Григорий Акимович был хирургом, потом долгое время заведовал хирургическим отделением, затем стал главным врачом больницы, мама Мария Тимофеевна – терапевт.
Всю жизнь они проработали в одной больнице, были уважаемыми людьми. Они заслуженные врачи Российской Федерации, а отец награжден орденом Ленина. Награда и по тем давним временам редкая, уважаемая!
В то время здесь была Нижнеамурская область, а в ней большая больница. Потом области не стало, но еще долго врачи обслуживали далекие северные поселки, всё побережье Охотского моря. В больнице оставалась своя санавиация, готовая вылететь в любую минуту по экстренному вызову. Александр вырос в больнице, потому что родители все время работали, а он хотел быть рядом с ними. Отец был для него большим авторитетом.
Помнит, что участковые врачи передвигались по Николаевску-на-Амуре на лошадях. Больница содержала целую конницу! А еще две собачьих упряжки. Зимой на них ездили по району, потому что вокруг много сел, а дорог - никаких. Зима, мороз, вьюга, а врач собирается в путь. Там больной, он ждет помощи. Александр Григорьевич говорит, что его родители и их коллеги были отчаянные и преданные профессии люди.
Отец часто летал к больным в отдаленные села на самолете Як-12. Кабины открытые, на два человека - летчик и пассажир. И оперировал он в полевых условиях – в палатках, на обеденном столе. Никаких ФАП тогда еще не строили. Это уже потом стали возводить больницы, сначала в Маго, там открыли хирургическое отделение, потом в Лазареве, в Многовершинном.
Учился Александр Григорьевич в Благовещенске, оперировать стал сразу после окончания института.
- В Многовершинный меня послали сделать первую операцию, чтобы в газете написали: открылось хирургическое отделение, - вспоминает Александр Григорьевич. - Оперировал больного с грыжей. И тут неожиданно поступает женщина с болями в животе, посмотрели - внематочная беременность. Прооперировал и ее.
Нагрузка была большая, врачи сутками не выходили из больницы. Только хирургов в штате- пятнадцать, двое из них дежурили круглосуточно.
- Я тогда еще совсем молодой хирург был, где-то в 70-х годах, - рассказывает мой собеседник. - Звонят из Чумикана, больной лежит в терапевтическом отделении, болит живот. Поставили диагноз: холецистит. Но ему все хуже и хуже. Говорят, лети, разбирайся. Прилетаю, смотрю, у больного уже перитонит, нужно срочно оперировать. Спрашиваю, что случилось-то? Оказывается, они пили накануне с приятелями, он уснул, а утром проснулся от болей. Я нижнее белье приспускаю, а у него внизу живота шило торчит. Долго пришлось с ним повозиться, но пациент остался жив.
Огнестрел с ранением в сердце
Александр Григорьевич говорит, что люди в глубинке другие, они откликаются на беду, спасая совершенно незнакомых им людей.
Поступает вызов из Нелькана, огнестрельное ранение. Молодой парень, 22 года, давление критически низкое, он при смерти.
- Мне сообщают: готовится вертолет, - говорит Александр Григорьевич. - Я кричу, вы что, какой вертолет? Туда лететь больше четырех часов. Не успеем. Знаю, что в Нелькане артель «Амур» построила хороший аэропорт. Связываются с артелью, нам дают Як-40, мы летим. Подлетаем, полоса не чищенная, самолет садится прямо в сугроб. Дверь открывается, а нас уже ждет мужик на «буране». Приехали в больницу. Действительно, тяжелый случай. Входное отверстие в четвертом межреберье, а выходное - в поясничной области. Делаю операцию и понимаю, что у него сквозное ранение сердца. Как он жил, не знаю. Диафрагму мы зашиваем, а там еще селезенка вдребезги, задет кишечник.
В ККБ №1 впервые сделали операцию по пересадке печени
28 августа 2024, 12:45 0
Кажется, все удалось сделать. Ночь. Хирург, заведующий реанимацией, анестезиолог и операционная сестра сели передохнуть и выпить чаю. А им кричат: у больного остановка сердца.
- Мы в операционную, распускаем эти швы, заводим сердце. Заработало, - повествует мой собеседник. - Но это еще не все. Сердце запустили, больной находится на аппарате искусственного дыхания. И тут выясняется, что кончается кислород, а в Нелькане кислорода нет. Звоним опять в артель, те ночью подняли вертолет и доставили нам баллон.
Александр Григорьевич рассказывает еще один уникальный случай из собственной практики. Это было в 80-е годы, самолет летел из Якутска в Нелькан и пропал с радаров.
- Зима, ужасный холод, мы на вертолете вылетели на поиски. Летали целый день над перевалом хребта Джугджур. Там такие высокие горы, глубокие пропасти. Полетное время заканчивается, пора возвращаться домой. И тут в аэропорту ловят слабый радиосигнал. Нам сообщают координаты, и мы пошли в ущелье. Спускаемся, с двух сторон скалы, самолет висит над пропастью. Одно крыло оторвано, хвост упал в пропасть, а в нем аккумуляторы, вот почему летчики не могли связаться с диспетчером. Температура в горах минус 50. Командир самолёта, опытный пилот и умный человек, приказал аварийную рацию включать только, когда они услышат явный шум винтов. Понимал же, что их будут искать. Он держал эту рацию на груди. И вот, услышав нас, включил, сигнал поймали. У всех троих - обморожения, но они остались живы.
Он единственный торакальный хирург на Дальнем Востоке
27 февраля 2024, 12:45 0
Сколько операций он сделал за пятьдесят лет, сколько жизней спас, рискуя порой своей жизнью. Когда ты работаешь в такой далекой от больших городов больнице, надеяться не на кого. Все надо делать самому, а потому он брался за самые простые и очень сложные операции, ту же резекцию желудка. А сейчас считается, что она высший пилотаж, делают ее только в крупных больницах.
Компас по жизни
В эпидемию ковида врач тяжело заболел, так что он больше не оперирует. Но ведет прием в поликлинике. Поскольку у них нет детского хирурга, он взял и этих пациентов. Бывает 30-40 человек в день из города и окрестных сел. Много!
Иногда в сложных случаях его по-прежнему зовут в больницу разобраться с клиникой, когда она не очевидна, и поставить диагноз. Он делает это быстро и профессионально. Все-таки пятьдесят лет в медицине!
Часто звонят люди, наслышанные про удивительного доктора и его способности. Тут как-то рыбаки заволновались, человек приехал из Крыма порыбачить, а ему стало плохо. Катеришин только уточнил: куда подъехать? Прямо в порту посмотрел больного. У него вылезла грыжа. Ситуация не критичная, но надо возвращаться домой и оперировать, само не пройдет.
С женой они познакомились в больнице, она к ним приехала на практику. Поженились, в следующем году будет уже 40 лет, как они вместе. У них трое детей и трое внуков. Медиков среди них пока нет, но Александр Григорьевич очень надеется, что они появятся.
В свое время Александра Григорьевича звали в Хабаровск и даже в Москву, предлагали заняться кандидатской. Но все сложилось так, как сложилось. Он ни о чем не жалеет. Говорит, что каждый человек должен оказаться в жизни на своем месте. Дело же не только в работе, а в том состоянии души, когда тебе хорошо, в понимании, что ты тут нужен.
Сердце его здесь еще и потому, что он любил рыбачить на горных речках, ловил ленка, хариуса, форель, много охотился, даже ходил на медведя. Признается, что у него с детства компас в голове, он знает, где юг, где север.
Умение понимать, где ты находишься и куда тебе идти дальше, ни разу не подвело его ни в тайге, ни в жизни.
