- За десять лет существования центра мы наработали бесценный опыт, выросли, подравнялись с лучшими зарубежными клиниками в странах, передовых в области кардиохирургии, - говорит Константин Налимов. – И сейчас оперируем все пороки сердца, а их очень много. Основная часть наших пациентов – новорожденные дети.
Часто такие вмешательства уникальны. Совсем недавно в отделении прооперировали ребенка двух дней от роду, поставили ему стент в открытый артериальный проток.
По словам Константина Налимова, проток был большого диаметра и стент там не зафиксировался бы. И тогда хирурги решили закрепить его снаружи специальной тесемочкой. Уже потом посмотрели специальную литературу и не нашли упоминаний о подобных методах крепления. Похоже, никто до них таким образом эту операцию не выполнял, хотя пороки сердца и методы их лечения давно описаны. Если у хабаровских кардиохирургов со временем наберется какое-то количество подобных случаев, они обнародуют свою практику. Константин Налимов признается, что сейчас трудно что-то сделать впервые, но то, что они делают, в Дальневосточном федеральном округе не делает никто. Поэтому новорожденных пациентов везут в Хабаровск отовсюду.
Особый случай – недоношенные дети. К сожалению, таких пациентов становится все больше. Само по себе состояние такого малыша – тяжелое, а тут еще сложный порок сердца. Операции, как правило, проводятся в несколько этапов. Сначала используются щадящие инвазивные методы лечения, после чего крошечного пациента отправляют в перинатальный центр, а когда ребенок хоть немного прибавит в весе, ему делают радикальную конструктивную коррекцию сердца. Сейчас нет таких пациентов, которых бы они не могли прооперировать. Сердце у недоношенного ребенка по размеру - фаланга пальца взрослого человека.
- У нас есть увеличительные очки, миниатюрные инструменты и очень тоненькие ниточки, которыми зашиваются разрезы, - рассказывает кардиохирург. – Когда речь идет о сложных пороках, мы делаем открытые операции, такие пороки нельзя убрать рентген-хирургическими методами, — это когда делается прокол в паху, заводится инструмент к сердцу и выполняется необходимый объем работы. Когда мы только начинали, таких операций не делали. Они сопряжены с большой опасностью. Операция длится от полутора-двух до шести часов. При повторных операциях подготовка к вмешательству порой занимает гораздо больше времени, чем сама операция.
Почему новорожденных пациентов стало во много раз больше? Порок теперь выявляют еще в утробе матери. И потом, когда малыш появляется на свет, есть настороженность и понимание, что он нуждается в срочной помощи.
Бывает, порок сердца диагностируется поздно. Ребенок может оказаться в критическом состоянии, и тогда надо принимать экстренные решения. Сложны не сами пороки, а серьезная патология, которая им сопутствует. Хирурги начинают оперировать и словно распутывают клубочек, ниточка за ниточкой, пока все не выпрямится в ровную линию. Почему новорожденных пациентов стало во много раз больше? Порок теперь выявляют еще в утробе матери. И потом, когда малыш появляется на свет, есть настороженность и понимание, что он нуждается в срочной помощи.
Именно так произошло в другом неординарном случае. Новорожденному ребенку сделали первоначальную операцию, в семь месяцев ему предстояла радикальная коррекция. Дело в том, что у него, как оказалось, неправильно сформировались клапаны и между ними нет перегородки.
- Казалось бы, ничего нового, у нас большой опыт подобных вмешательств, - рассказывает Константин Налимов. - Но во время операции мы обнаружили еще несколько дефектов. Такое редко бывает, и это как раз тот случай! Справились и с ними. После операции все было хорошо, но на третьи сутки у ребенка начались осложнения, у него перестали работать легкие. Мы подключили пациенту аппарат экстракорпорального кровообращения. Он насыщает кровь кислородом, пока восстанавливается естественная функция дыхательных путей. Два месяца реанимации! Но ребенок поправился. Если бы не аппарат, а мы используем его всего три года, мы не смогли бы спасти ребенка, у него просто не было шанса выжить. А так он с широкой улыбкой отправился домой поправляться и расти дальше.
Пока ребенок лежал в реанимации, его мама выходила не только своего малыша, но и еще троих, которые лежали рядом, один из них оказался отказником. Пациенты с сопутствующей тяжелой патологией, к сожалению, быстро не поправляются. И тут идет трудная борьба за ребенка, ежедневная, ежечасная. Когда что-то идет не так, врачи предпринимают мозговой штурм, думают, как помочь пациенту. Константин Налимов говорит, что иногда он приезжает в выходной посмотреть больного, если жизнь ребенка колеблется на чаше весов. Это у тебя выходной, а у него просто жизнь, которая не должна угаснуть.
Когда началась пандемия, все границы оказались закрытыми. Связи с южнокорейским центром в Пусане, который много лет брал наших детей на операции, приостановились. Но хабаровские кардиохирурги справляются, они делают 400 операций в год. Зарубежные доктора брали совсем немного пациентов, не самых тяжелых и, конечно, не новорожденных. Вообще, мой собеседник убежден, что нет смысла везти ребенка на кардиологическую операцию за границу. Надо доверять своим хирургам.
Все операции, даже трансплантация сердца, могут быть проведены российскими докторами. Но детское донорство у нас в стране запрещено законом. Что же касается других сложных операций, то есть сообщество детских хирургов, в котором состоят все отечественные светила кардиохирургии. К ним можно всегда обратиться за советом. Константин Налимов говорит, что они пользовались такой возможностью, консультировались у коллег, и общее мнение специалистов других центров совпадало с их пониманием ситуации.
К слову, в пандемию отделение не закрывалось ни на один день, здесь работали со всеми мерами предосторожности. Жизнь продолжалась, по-прежнему рождались дети, которые нуждались в экстренной помощи. И они ее получали.
Но ковид не прошел бесследно. Хирурги отметили, что у маленьких пациентов стало больше сопутствующих патологий, наблюдаются нетипичные послеоперационные проявления. Поскольку они не видели этого раньше, доктора предполагают, что виной всему инфекция. Выяснилось, что мамы таких малышей действительно переболели ковидом. Науке еще предстоит многое проанализировать и понять, как инфекция влияет на детей.
Конечно, в отделении лечатся и подростки. Потому что кроме врожденных есть еще и приобретенные пороки сердца, которые могут развиться у детей. Причина тому - инфекционные ревмокардиты с поражением клапанов сердца. Но таких пациентов бывает всего несколько в год.
Поступают к ним больные и с нарушением ритма сердца, которое устраняется оперативным путем. 
