В России в последние три года снижается количество наркоманов. Как этого удалось добиться, что даст появление вытрезвителей, отразится ли на экономике страны введение тестирования сотрудников предприятий на наркотики и алкоголь и почему марихуана опаснее водки? Накануне Международного дня борьбы с наркоманией и наркобизнесом, который отмечается дважды в год — 1 марта и 26 июня, на эти и другие вопросы «Известий» ответил директор Московского научно-практического центра наркологии, главный психиатр-нарколог Минздрава России профессор Евгений Брюн. ИА «Хабаровский край сегодня» публикует интервью с сокращениями.
Мода на успешность
— Почти 400 кг кокаина, обнаруженные в российском посольстве в Аргентине, могли оказаться в нашей стране. Насколько это было бы критично для нас? Ведь обычно задерживают курьеров с небольшими партиями в несколько сотен граммов.
— Ну, в Испании задержали почти тонну, так что такое периодически бывает, когда правоохранительные органы работают хорошо, получают разведданные. Но 389 кг — это очень много. И ничего хорошего, попади этот кокаин в Россию, не было бы.
— За последние годы у нас стало больше или меньше наркоманов?
— Их стало меньше. Уже 2–3 года мы отмечаем, что идет стабилизация ситуации, количество наркоманов снижается на 2–3%. Подавляющее большинство пациентов наших клиник — героиновые наркоманы.
И их количество сокращается, весь этот контингент стареет, молодые не приходят. Радует, что в возрастной группе 15–18 лет спрос на наркотики, алкоголь и табак снижается. Это говорит о том, что количество больных будет меньше. Мы эту тенденцию заметили не вчера, а в 2013–2014 годах. Поколения меняются. И когда новое поколение видит, что старшие братья и сестры умирают от наркотиков, идет обратная волна.
— Они стали полностью уходить от употребления или всё же произошла какая-то замена?
— Частично есть замена: очень много спайсов, синтетических наркотиков, которые идут из-за границы. К счастью, в России практически нет производства «синтетики». А если и есть, то в мизерном количестве.
— В каком возрасте чаще всего начинают пробовать «синтетику»?
— Журналисты любят говорить о том, что потребитель молодеет, начинают страшилки писать. Но средний возраст начала проб наркотиков — примерно 15–16 лет.
— Некоторое время назад была идея ввести в школах тотальное тестирование на наркотики. От нее отказались?
— Нет, она остается. Во многих субъектах Российской Федерации эту идею продолжают развивать. В Москве поставлена задача увеличивать количество тестируемых школьников, студентов. Это все учащиеся с 12–13 лет до возраста окончания вуза. Наверное, экономически это тяжелая история. Но важен факт существования системы профилактики. Это как раз и позволяет снижать спрос на наркотики.
— Тестирование добровольное?
— Добровольное, но когда мы правильно разговариваем с родителями, они убеждают своих чад пройти тестирование. Мы работаем не только с мамами и папами, но и с учителями, и с самими школьниками. Сейчас становится модно быть «чистым», модно быть успешным, хорошо учиться. Моему внуку 12 лет. В его школе среди учеников этого возраста вдруг пошла мода быть отличниками. Они сидят по ночам, учат, получают пятерки, соревнуются. Эта мода на успешность будет продолжаться.
Высокий градус
— Минздрав старается снизить употребление алкоголя, наркотиков, но все эти меры — ограничительные. Например, те же «трезвые деревни». Но ведь нужна какая-то альтернатива. Чем людям заняться?
— Сельским хозяйством. Опять же — идея успешности: зарабатывать деньги, производить продукт на продажу. Это не новая история: в конце XIX века были «трезвые уезды».
— Многие страны идут по пути легализации легких наркотиков. Россия может к этому прийти?
— Нет. Мы и Япония будем последними, кто будет легализовывать наркотики.
— Чем та же марихуана опаснее водки?
— Психозы, инвалидность. Люди, которые регулярно употребляют марихуану, перестают быть социально активными, перестают быть членами семьи, общества, производства.
— Алкоголь тоже вызывает психозы и инвалидность.
— Этот аргумент всегда присутствует, но алкоголем можно научить пользоваться. Семья передает традиции употребления алкоголя в небольших дозах, под определенную закуску, с определенными правилами.
Да, при свободной продаже алкоголя примерно 2% населения будут страдать алкоголизмом, но при свободной продаже марихуаны половина населения будет страдать наркоманией. При свободной продаже героина 98% популяции будет страдать героиновой наркоманией.
Есть закономерности. Наркотические вещества употребляют более 40 тыс. лет. Но было жесточайшее табу на их употребление, они использовались только в определенных магических целях. Мы не знаем, сколько лет человечество пьет алкоголь, но не меньше 7 тыс. лет. Это тоже был магический продукт, и он тоже был под достаточно жестким запретом. Хотя тот алкоголь был очень слабый, с малым содержанием этанола — как правило, пиво или вино.
— Одно время наркологи говорили, что среди молодежи высок риск пивного алкоголизма. Но это ведь не стало массовым явлением в нашей стране?
— Пиво в России — это побочный продукт, в основном пьют крепкие напитки. Холодно. На вино мы тоже не перешли. Но есть надежда, что доля потребления вина будет расти. Это будет хорошей альтернативой крепким спиртным напиткам.
Но в России пошла мода на виски. Коньяк пьют меньше, а если пьют, то в небольших дозах, а виски пьют много. Водка и виски — основные продукты. Это связано с климатом, в том числе.
— Уже много лет идут разговоры о возрождении системы вытрезвителей.
— Вытрезвители — будут. Когда их откроют, не могу сказать точно, поскольку это решение не Минздрава и не наркологической службы. Вытрезвителями займется Министерство труда и социальной защиты. Но уже практически решено, что система вытрезвителей будет создана заново. В некоторых городах они будут существовать в рамках наркологического учреждения, в некоторых — будут самостоятельными муниципальными учреждениями, где-то — при органах соцзащиты.
— Вы считаете, что вытрезвители нужны?
— Думаю, это хорошая вещь. Для людей, которые нуждаются в изоляции в связи с алкогольным отравлением и неправильным поведением, вытрезвители нужны. В разных странах вопрос решается по-разному.
В Германии полицейские транспортируют пьяных граждан домой за их же деньги, играя роль такси. Но когда есть достаточно грубые расстройства поведения на фоне алкогольного опьянения, везут в участок. У нас часть людей тоже будет попадать в отделения полиции, а часть — в вытрезвители.
Проверка на «чистоту»
— Участвуете ли вы в создании стратегии здорового образа жизни Минздрава?
— Конечно. С нашей стороны там идет речь о значительных профилактических мероприятиях. Мы охватили всех учащихся и выявляем среди них потребителей наркотиков, злоупотребляющих алкоголем, табаком, ведем пропаганду в лечебных учреждениях. Теперь наша задача — войти в трудовые коллективы. Этим сейчас мы тоже занимаемся.
— Речь идет о тестировании сотрудников предприятий на алкоголь и наркотики?
— Да. Уже есть опыт на Новолипецком металлургическом заводе, еще на некоторых предприятиях, но пока это тестирование не стало массовым. Сейчас мы занимаемся тем, чтобы войти во все трудовые коллективы и проводить там профилактическую работу.
В первую очередь мы говорим об опасных производствах, но охват должен быть тотальным. Там, где работает мужское население, пораженность потреблением психоактивных веществ достаточно высока. Наркотики в меньшей степени, наркоманы — все-таки неработающее население, а среди работающих — большая проблема курение и алкоголь. Хроническое злоупотребление алкоголем приводит к смерти в работоспособном молодом возрасте. Вот это страшно. Плюс снижение общей производительности труда, брак, прогулы. Всё это достаточно большая нагрузка на нашу экономику.
— Тестирование в трудовых коллективах будет добровольным?
— Всё будет добровольным. Моя идея заключалась в том, чтобы в коллективные договоры на предприятиях были включены пункты по профилактике пьянства и алкоголизма. Каждый сотрудник обязуется не употреблять алкоголь или табак на рабочем месте, проходить обследования по требованию администрации, может быть, согласованные с профсоюзами. Третий пункт — сотрудника не увольняют, если он лечится от зависимости и выздоравливает. Какая-то социальная защита обязательно должна быть. К сожалению, работодатели заинтересованы только в том, чтобы избавиться от этих людей, а не заниматься их здоровьем.
— В России ситуация с алкоголизмом зависит от региона?
— Конечно. В Москве и экономически развитых центрах пьют меньше: есть работа, есть куда вложить деньги. Но, к сожалению, мы плохо ориентируемся в малых городах с численностью населения менее 30 тыс. человек. Там не представлена наркология, практически не ведется мониторинг. Нам очень трудно сказать, что там происходит на самом деле, но полагаем, что ситуация не очень хорошая.
— А где больше наркоманов?
— Наркомания там, где есть деньги. При этом в Москве их не очень много, а вот в Санкт-Петербурге, нефтеносных и газоносных районах, где у населения много денег, это серьезная проблема.
— То есть повышением уровня жизни снижения наркомании не добиться?
— Да, это так. Но наркомания и алкоголизм исчезают, когда есть хорошая национальная идея. Во время Второй мировой войны цифры алкоголизма, наркомании и даже острых проявлений шизофрении резко пошли вниз. Когда идет мобилизация, энтузиазм народа, общие задачи, которые сплачивают людей, все эти проявления снижаются.
Подробнее читайте в материале «Известий»:
«Вытрезвители — будут»
