Мода на успешность
— Почти 400 кг кокаина, обнаруженные в российском посольстве в Аргентине, могли оказаться в нашей стране. Насколько это было бы критично для нас? Ведь обычно задерживают курьеров с небольшими партиями в несколько сотен граммов.
— Ну, в Испании задержали почти тонну, так что такое периодически бывает, когда правоохранительные органы работают хорошо, получают разведданные. Но 389 кг — это очень много. И ничего хорошего, попади этот кокаин в Россию, не было бы.
— За последние годы у нас стало больше или меньше наркоманов?
— Их стало меньше. Уже 2–3 года мы отмечаем, что идет стабилизация ситуации, количество наркоманов снижается на 2–3%. Подавляющее большинство пациентов наших клиник — героиновые наркоманы.
— Частично есть замена: очень много спайсов, синтетических наркотиков, которые идут из-за границы. К счастью, в России практически нет производства «синтетики». А если и есть, то в мизерном количестве.
— В каком возрасте чаще всего начинают пробовать «синтетику»?
— Журналисты любят говорить о том, что потребитель молодеет, начинают страшилки писать. Но средний возраст начала проб наркотиков — примерно 15–16 лет.
— Некоторое время назад была идея ввести в школах тотальное тестирование на наркотики. От нее отказались?
— Нет, она остается. Во многих субъектах Российской Федерации эту идею продолжают развивать. В Москве поставлена задача увеличивать количество тестируемых школьников, студентов. Это все учащиеся с 12–13 лет до возраста окончания вуза. Наверное, экономически это тяжелая история. Но важен факт существования системы профилактики. Это как раз и позволяет снижать спрос на наркотики.
— Тестирование добровольное?
— Добровольное, но когда мы правильно разговариваем с родителями, они убеждают своих чад пройти тестирование. Мы работаем не только с мамами и папами, но и с учителями, и с самими школьниками. Сейчас становится модно быть «чистым», модно быть успешным, хорошо учиться. Моему внуку 12 лет. В его школе среди учеников этого возраста вдруг пошла мода быть отличниками. Они сидят по ночам, учат, получают пятерки, соревнуются. Эта мода на успешность будет продолжаться.
Высокий градус
— Минздрав старается снизить употребление алкоголя, наркотиков, но все эти меры — ограничительные. Например, те же «трезвые деревни». Но ведь нужна какая-то альтернатива. Чем людям заняться?
— Сельским хозяйством. Опять же — идея успешности: зарабатывать деньги, производить продукт на продажу. Это не новая история: в конце XIX века были «трезвые уезды».
— Многие страны идут по пути легализации легких наркотиков. Россия может к этому прийти?
— Психозы, инвалидность. Люди, которые регулярно употребляют марихуану, перестают быть социально активными, перестают быть членами семьи, общества, производства.
— Алкоголь тоже вызывает психозы и инвалидность.
— Этот аргумент всегда присутствует, но алкоголем можно научить пользоваться. Семья передает традиции употребления алкоголя в небольших дозах, под определенную закуску, с определенными правилами.
— Одно время наркологи говорили, что среди молодежи высок риск пивного алкоголизма. Но это ведь не стало массовым явлением в нашей стране?
— Пиво в России — это побочный продукт, в основном пьют крепкие напитки. Холодно. На вино мы тоже не перешли. Но есть надежда, что доля потребления вина будет расти. Это будет хорошей альтернативой крепким спиртным напиткам.
— Уже много лет идут разговоры о возрождении системы вытрезвителей.
— Вы считаете, что вытрезвители нужны?
— Думаю, это хорошая вещь. Для людей, которые нуждаются в изоляции в связи с алкогольным отравлением и неправильным поведением, вытрезвители нужны. В разных странах вопрос решается по-разному.
В Германии полицейские транспортируют пьяных граждан домой за их же деньги, играя роль такси. Но когда есть достаточно грубые расстройства поведения на фоне алкогольного опьянения, везут в участок. У нас часть людей тоже будет попадать в отделения полиции, а часть — в вытрезвители.
Проверка на «чистоту»
— Участвуете ли вы в создании стратегии здорового образа жизни Минздрава?
— Конечно. С нашей стороны там идет речь о значительных профилактических мероприятиях. Мы охватили всех учащихся и выявляем среди них потребителей наркотиков, злоупотребляющих алкоголем, табаком, ведем пропаганду в лечебных учреждениях. Теперь наша задача — войти в трудовые коллективы. Этим сейчас мы тоже занимаемся.
— Речь идет о тестировании сотрудников предприятий на алкоголь и наркотики?
— Да. Уже есть опыт на Новолипецком металлургическом заводе, еще на некоторых предприятиях, но пока это тестирование не стало массовым. Сейчас мы занимаемся тем, чтобы войти во все трудовые коллективы и проводить там профилактическую работу.
В первую очередь мы говорим об опасных производствах, но охват должен быть тотальным. Там, где работает мужское население, пораженность потреблением психоактивных веществ достаточно высока. Наркотики в меньшей степени, наркоманы — все-таки неработающее население, а среди работающих — большая проблема курение и алкоголь. Хроническое злоупотребление алкоголем приводит к смерти в работоспособном молодом возрасте. Вот это страшно. Плюс снижение общей производительности труда, брак, прогулы. Всё это достаточно большая нагрузка на нашу экономику.
— Тестирование в трудовых коллективах будет добровольным?
— Всё будет добровольным. Моя идея заключалась в том, чтобы в коллективные договоры на предприятиях были включены пункты по профилактике пьянства и алкоголизма. Каждый сотрудник обязуется не употреблять алкоголь или табак на рабочем месте, проходить обследования по требованию администрации, может быть, согласованные с профсоюзами. Третий пункт — сотрудника не увольняют, если он лечится от зависимости и выздоравливает. Какая-то социальная защита обязательно должна быть. К сожалению, работодатели заинтересованы только в том, чтобы избавиться от этих людей, а не заниматься их здоровьем.
— В России ситуация с алкоголизмом зависит от региона?
— Наркомания там, где есть деньги. При этом в Москве их не очень много, а вот в Санкт-Петербурге, нефтеносных и газоносных районах, где у населения много денег, это серьезная проблема.
