Профессор Педагогического института ТОГУ Вургун Мехтиев с самого детства хотел изучать тайны русской литературы, помогли ему в этом пограничники и военные, сообщает ИА «Хабаровский край сегодня».
Вургун Мехтиев родился в деревеньке Гирдани недалеко от приграничной с Ираном азербайджанской Ленкорани в большой талышской семье. Семеро детей было у школьного учителя математики Гейбата Мехтиева.
- Талыши - это древний народ иранского происхождения, живущий среди тюркского окружения в Азербайджане. Своей письменности нет, на родном говорили только дома, - говорит Мехтиев.
В младшей школе будущего профессора и доктора наук учили на азербайджанском. Хотя, как признается Вургун, неосознанная любовь к русской культуре у него была с раннего детства.
- – Это даже для меня самого какая-то загадка. Я называю русскую литературу своей «второй женой», - говорит Вургун Мехтиев.
Ленкорань – город пограничный. Там было очень много военных со всего Советского Союза, поэтому русский язык там знали намного лучше, чем в других регионах Азербайджана. В подростковом возрасте Мехтиев перешёл учиться в русскую школу. А в 13 лет впервые прочитал «Героя нашего времени» Лермонтова. Тогда и возникла мысль, что русская классика – это его жизнь. Но настоящим переворотом в юношеском сознании стало знакомство с Достоевским. Его задали читать по школьной программе, на Вургун так увлёкся, что перечитал едва ли не всё собрание сочинений.
Испытание морем
После школы пришлось искать работу. Мама сильно болела и вскоре умерла, отец из семьи ушёл. Обидел на всю жизнь, поэтому Мехтиев представляется Георгиевичем, а не Гейбат Оглы, как записано в паспорте.
По примеру старшего брата устроился на Каспийскую флотилию. Трудился матросом на судне-землечерпалке. Углубляли судовой ход на Каспии, ходили на работы даже в советскую Эстонию. А вскоре в армию призвали. Определили, разумеется, во флот и отправили на Дальний Восток. В Приморье служил на уникальном корабле - тяжёлом авианесущем крейсере «Минск». Кстати, после развала СССР он был со скандалом продан в Южную Корею и сейчас «служит» в Китае аттракционом.
- Я никогда не жалел, что служил на флоте, - говорит Вургун Георгиевич. – Во-первых, красивая форма! Даже, если человек сам по себе не красив, стоит её надеть, уже совсем по-другому смотрится. А ещё на корабле была очень богатая библиотека. За долгие морские переходы удалось столько перечитать!
Плотник и студент
Демобилизацию с сослуживцем из Хабаровска решили отметить в его родном городе. Вургун думал, отдохну немного и домой. Но история затянулась. За несколько дней прокутили все деньги.
Возникла мысль – устроиться на работу. Подзаработать деньги на билеты и уехать. Устроился плотником на завод «Энергомаш». Колотил тару для отправки продукции во Вьетнам и африканские страны. Пока зарабатывал на обратный билет, вспомнил о детской мечте.
- Когда я в восьмом классе учился, я уже знал, что стану учителем, - говорит Вургун Георгиевич. – Отработал около года плотником и поступил в Хабаровский пединститут. Боялся завалить вступительные экзамены! Всё-таки такой большой перерыв после окончания школы прошёл. Но тогда для тех, кто отслужил в вооружённых силах, была облегчающая система. Существовали тогда и подготовительные отделения.
Год целенаправленно готовили к сдаче экзаменов.Своим наставником во время учёбы Вургун Мехтиев называет уникального для Хабаровска литературоведа, преподавателя кафедры Юрия Подлипчука. Хоть у него и не было научных регалий, но со словесностью он был «на ты» и умел влюблять студентов в науку.
Квартира как чудо
После успешного окончания филфака Вургуну Мехтиеву предложили остаться на кафедре. Из студенческого общежития перевели в более удобное для преподавателей. Любовь свою встретил в студенческой аудитории на пятом курсе. Время было трудное. Во время учёбы в московской аспирантуре платили 40-50 процентов от зарплаты, этого хватало на день-другой. Молодая жена Анна даже в продуктовый магазин устроилась, хоть еда какая-то была. А когда появился сын Эмилий, комнатка в общежитии совсем тесной стала.
- Однажды представилась возможность уехать из Хабаровска. Пригласили меня почитать лекции в Нерюнгри, был там филиал нашего политехнического университета. Поработал я там две недели, и предлагают мне возглавить кафедру и квартиру двухкомнатную, - говорит преподаватель. – А тут перспектив решить жилищный вопрос не было. К слову, многие мои коллеги до сих пор, как жили в общежитии, так и живут. Поэтому написал я заявление на увольнение.
Ректор, тогда это был Михаил Костенко, вызвал Мехтиева к себе. Письменных гарантий не дал, но пообещал, что через 3 года будет у Вургуна квартира. И слово своё сдержал.
Привычка читать
О Вургуне Мехтиеве среди студентов ходит слава очень строгого преподавателя. Во многом это, конечно, миф, говорит филолог.
- Мне говорят - первокурсники робеют перед тобой. А я отвечаю: это же счастье. Этому нужно радоваться. Студенты должны побаиваться своих преподавателей. Не зря же говорят: боятся, значит уважают, - считает Вургун Георгиевич.
Он отмечает, что сейчас вчерашние школьники плохо подготовленными к серьёзной учёбе. Дети перестали читать полные тексты. Традиция эта ушла из школы. Теперь произведения читают в кратком пересказе.
Тем не менее, профессор заметил в нашем обществе поворот в сторону русской классики. Его даже пригласили прочесть цикл публичных лекций в рамках хабаровского проекта Persona Grata.
- По началу я вообще не соглашался участвовать, не верил, что классическая литература сейчас ещё кому-то нужна. Но когда все же согласился, у меня был шок. Около сотни человек приходило первые на лекции! И сейчас много ходит. Даже собственных студентов вижу среди публики. Не понимаю, зачем они приходят. Ведь тоже самое я им на парах рассказываю. Но, видимо, традиционна форма преподавания устарела. Люди хотят в необычной обстановке послушать, - улыбается Вургун Мехтиев.
Русской классикой сейчас активно интересуются и в соседнем Китае. Язык учат, диссертации по нашей литературе защищают. Вургун Мехтиев уже не первый год ездит в Поднебесную, читает магистрантам и аспирантам китайских вузов лекции о Лермонтове, Достоевском, Толстом.
Правда, говорит, что понять глубинный смысл нашей литературы китайцам очень сложно. Совершенно иная цивилизация.
Но на всё русское в КНР сейчас большая мода.
