Цена безопасности
В Хабаровский филиал Санкт-Петербургского госуниверситета гражданской авиации им. Б.Г. Езерского попадают все будущие пилоты авиакомпании «Хабавиа». Через пропускную систему, от таблички «Столовая прямо за углом», повернуть в противоположную сторону, далее по небольшому коридору – и я практически в святая святых, в рубке, из которой происходит управление тренажером для пилотов.
В просторном кабинете внимание привлекает установка со множеством кнопок и экранов сверху - приборная панель, с помощью которой управляется тренажер. За ней сидит бывший пилот с 30-летним стажем работы, и поэтому будущие лётчики - в надежных руках.
«Здравствуйте!» - от изучения множества разных кнопок и датчиков меня отвлекло разноголосое приветствие. Вижу четверых молодых парней. «Пилоты?» - спрашиваю их я. - «Да, будущие!» - и ребята, переглянувшись, улыбаются мне и друг другу.
Будущие – это не совсем так. У каждого за плечами летное училище: кто-то учился в Сочи, кто-то в Ярославе, кто-то в Москве. А некоторые из них даже успели сделать несколько настоящих полетов.
- Я работал в нескольких кампаниях, летал на «Боинге», Л-410, - делится второй пилот компании «Хабавиа» Сергей Малявский. - Но это не как на автомобиле: сел и поехал на любом. Перед каждым новым самолетом проходишь теорию, потом тренажерные полеты – по сути, повышение квалификации. Принцип управления один, но у каждой машины есть нюансы, которые пилот обязан знать.
Несмотря на опыт, управление каждым типом воздушного судна требует предварительной подготовки. Сначала теория, потом пилотирование на тренажере. Понимание того, что юных летчиков допускают к штурвалу не сразу после училища, успокаивает. К людям с аэрофобией сами парни относятся спокойно: их учат основам психологической помощи. Ребята спешат убедить: подготовка идет такая, что вероятность допущения ошибки в рейсе стремится к нулю и, в качестве доказательства, зовут в соседний кабинет – туда, где стоит тренировочная модель кабины пилота.
Живая кабина
Сам тренажер напоминает большую белую палатку, лишь с противоположной стороны он выглядит как часть самолета. «Живая кабина» - так называют тренажер инструкторы.
- В нем все сделано один в один, как на настоящем самолете, - говорит инструктор тренажера Ан-26 Игорь Смирнов. - Поэтому кабину называют «живой». Очень важно, чтобы тренировки проходили с максимальной близостью к «естественным» условиям, это допуск к полетам. К нам приходят и опытные экипажи – проверяют себя, готовятся к зимнему и летнему сезонам, отрабатывают навыки.
Внутри оказалось тесно. Отовсюду подмигивающими глазами смотрит множество кнопок. «Наденете наушники для пущего эффекту?» - спрашивает инструктор. Через 10 секунд на мне уже красовались белые пластиковые коробки с динамиками и микрофоном. «Как у настоящего пилота», - думается с гордостью. Лампочки вокруг продолжают мигать, и кажется, что места в кабине хватит на одну меня. Но потом первый пилот занял положенное ему кресло у правого штурвала, второй пилот – у левого. И тут практически откуда ни возьмись появилось еще одно сиденье, его подняли ловким движением руки так, что выглядело это как хорошо отрепетированный фокус.
Это место бортового механика, его задача – в рейсе контролировать датчики, вовремя предупреждать пилотов о различных отклонениях. Когда-то таким специалистом был и Алексей Анатольевич Багно. И так же летал, как вскоре полетят юные пилоты.
Сейчас от его глаз разбегаются лучики морщин, в левом ухе едва заметен слуховой аппарат, но он с огромным удовольствием делится десятилетиями своего сотрудничества с будущими летчиками и такими же, как он, бортмеханиками.
- Летал на самолетах Ан-24, Ан-26, да всех и не упомнишь, - рассказывает инструктор по летной эксплуатации хабаровского филиала Санкт-Петербургского госуниверситета гражданской авиации им. Б.Г. Езерского Алексей Багно. - На вертолетах тоже летал. Это очень интересная работа, другой такой же не придумаешь. Сейчас занимаюсь с ребятами, стараюсь передать им все, что знаю сам. Обычно по новым пилотам уже после первых тренировок понятно: способные или нет. Эти - способные.
Наушники полностью погрузили в атмосферу, и, пока молодые пилоты занимали свои места, настраивались на тренировку, появилось время рассмотреть оборудование внимательнее. Кажется, что чуть повернешься - и тут же заденешь важный переключатель. «Как же вы во всех ориентируетесь?» - спрашиваю.
- Со временем привыкаешь, - отвечают. - Конечно, есть шанс случайно задеть какую-то кнопку, но критически важные изолированы специальными насадками.
Объяснение прерывает внезапно прозвучавший в наушниках голос: «Борт 26 700, к взлету готовы?». Подтвердив готовность, пилоты полностью погрузились в процесс управления. На экране, который имитирует вид из кабины самолета, появилось чуть мигающее изображение взлетной полосы. «Борт 26 700, набирайте скорость», - прозвучало где-то в голове. «Борт 26 700, скорость набираю», - ответило там же. Я ожидала, что тренажер полностью имитирует полет и, думая, что сейчас в кабине начнется тряска, схватилась за кресло. Взлетная полоса сменилась чернотой. Но дальше ничего не произошло. Ноги крепко стоят на полу, турбулентность обошла стороной. Позже мне объяснили, что в тренажере навыки отрабатываются по приборам.
- Визуализация для нас не очень важна. На тренажере пилотирование отрабатываем по приборам: следим за креном, режимом работы двигателя, за скоростью, - комментирует второй пилот компании «Хабавиа» Сергей Малявский. – Инструктор также видит, когда нам нужно поправить курс, и мы, ориентируясь по приборам, вносим корректировки в рейс.
Это было позже. А в кабине, как мне казалось, главной задачей было не отвлекать пилотов хоть от тренировочного, но полета. В этот раз парни совершали круг над аэропортом Хабаровска. Сосредоточенные, внимательные. Разговоры - только по существу, все внимание на приборы. Ребята четко следуют указаниям инструктора и не отклоняются от курса. Помогает им в этом не только штурвал. В кабине установлены ножные педали, как в автомобиле, ими можно управлять обеими ногами, меняя высоту полета.
Более 35 лет жизнь Александра Белова связана с небом
24 ноября 2022, 14:30 0
Говорят, что вечно можно смотреть на три вещи: огонь, воду и как работает кто-то другой. Насмотревшись, я отправилась обратно в диспетчерскую, наблюдать за полетом снаружи. В кабинете Алексей Анатольевич по рации спокойно руководил процессом: «Крен убери. Молодец. Полтора градуса левее возьми. Хорошо!». И тут мое внимание привлекло движение слева. Механическая установка едва заметно вырисовывала карандашом круги по клетчатой поверхности прибора.
- Это пульт записи 2И. Он показывает, где сейчас пролетают наши пилоты в тренажере, - поясняет инструктор. – Каждая клетка равна 5 километрам. Вот примерно через 20 километров они уже будут совершать посадку. На этот экран все выводится в режиме реального времени, очень удобно. Это позволяет следить за всеми рейсами, которые сейчас осуществляются.
А может, не надо?
Рисование прибором заворожило, но тут от наблюдения меня отвлек голос Алексея Анатольевича: «А давайте устроим им возгорание двигателя?». «Может, не надо?» - робко возразила я, на что инструктор заверил: тренажер для этого и нужен.
Все пилоты отрабатывают экстренные ситуации как раз на нем - чтобы в случае непредвиденной ситуации во время реального полета они знали, как действовать. Мы вернулись к тренажеру.
Инструктор нажал пару кнопок, и кабина наполнилась оглушительным ревом сирены. «Ну вот, - перекрикивая звук, обратился ко мне инструктор. – Теперь у них отказывает один из двигателей».
Воодушевления мне это не добавило, чего нельзя сказать по инструктору.
Воодушевления мне это не добавило, чего нельзя сказать по инструктору.
Примерно минуту спустя в кабинете снова воцарилась та тишина, что была до отказа двигателя. «Справились, получается?» - «Отлично справились, молодцы ребята». Дальше полет и посадку пилоты осуществляли с одним работающим двигателем. По словам и инструкторов, и опытных пилотов, такой отказ никогда не приведет к падению самолета. Если поломка произойдет во время рейса, пилоты также спокойно совершат посадку. Это и особенности конструкции самолета, и мастерство им управляющих.
- Мой инструктор в институте говорил, что нажимать на кнопки можно научить и обезьяну, - говорит второй пилот авиакомпании «Хабавиа» Михаил Ковинев. - Наша же главная задача – следить за тем, чтобы полет проходил безопасно. В большинстве случаев все идет штатно, критические ситуации происходят крайне редко. На тренажере как раз отрабатываются не обычные полеты, где все хорошо, а внештатные ситуации.
У каждого свой путь в авиацию. Но случайных людей в этой области не найти. Пилотами не рождаются – ими становятся. Они как никто понимают, что от их профессионализма зависят десятки жизней, поэтому одной мечты для них недостаточно. Один из пилотов, пока другие отрабатывали навыки на тренажере, повторял теорию: «Учиться нужно практически непрерывно, чтобы быть не просто хорошим пилотом, а лучшим». И так считают все его коллеги.
В ноябре юных летчиков ждет Якутия: там они будут учиться на тренажере пассажирского Ан-24. Затем снова Хабаровск – полеты в районе аэропорта. Только после налета большого количества часов они смогут сесть за штурвал самолета как вторые пилоты. Таков путь. Такова цена безопасности.
Душа каждого летчика рвется в небо, и хочется поскорее сесть за настоящий, не тренировочный штурвал. Но перед этим они проходят длинный и сложный путь, чтобы каждый, кто отправился в рейс, мог быть уверен в том, что его жизнь в надежных руках. Посещение тренажера, на мой взгляд, не прошло даром: подготовка, которую проходят пилоты, внушает доверие. Конечно, справиться с аэрофобией на сто процентов это не помогло. Но точно помогло решить: следующее путешествие у меня точно будет на самолете.
