Если инициатива получит поддержку, зарплата сотрудников прокуратуры увеличится в среднем с 80 тыс. до 170 тыс. рублей. По подсчетам «Известий», нагрузка на бюджет в итоге вырастет на 4 млрд рублей.
Сегодняшний уровень оплаты прокурорского труда Юрий Чайка считает слишком низким. В качестве аргумента он приводит опыт развитых стран, где «конституционно-правовое положение прокуроров, уровень их социальной защищенности, включая финансирование, соответствуют судейскому». Согласно резолюции на письме, глава кабмина уже поручил Минфину подготовить соответствующие предложения. Это подтвердил и близкий к правительству источник.
Согласно изменениям, внесенным в 2016 году в закон «О прокуратуре», «размер денежного содержания прокурорских работников повышен и предполагается его дальнейшее увеличение», отмечает в своем письме Юрий Чайка. Однако это генпрокурор считает недостаточным.
«Социальные гарантии, в том числе и денежное содержание прокурорских работников значительно ниже, чем у судей, а пенсионное обеспечение отличается кратно», — сетует генпрокурор, обращаясь к Дмитрию Медведеву.
Особое беспокойство у главы надзорного ведомства вызывают оклады коллег по силовому цеху. По его информации, Следственный комитет РФ прорабатывает вопрос о приравнивании зарплат сотрудников СК к прокурорским. От «необоснованной практики» распространения на следователей всех нововведений, касающихся соцзащиты прокуроров, следует отказаться, уверен Юрий Чайка.
В письме упоминается и реформа 2010 года, после которой началось затяжное противостояние Генпрокуратуры и получившего независимость Следственного комитета. В результате разделения функций у прокуроров появились полномочия по надзору за следователями. Поэтому прокурорский статус непременно должен быть выше, чем «у сотрудников поднадзорных правоохранительных органов», отмечает Юрий Чайка в своем обращении.
В связи с этим генпрокурор и предлагает приравнять оплату труда работников своего ведомства к зарплате, которую сегодня получают федеральные судьи, ведь обе структуры обеспечивают «конституционную законность, защиту прав граждан и интересов государства».Относительно высокий размер судейских зарплат в свое время был установлен в том числе для того, чтобы обеспечить их независимость, отмечает судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова. Насколько состоятелен этот аргумент в отношении работников прокуратуры — вопрос, считает она. Прокурор независим от правительственных структур, но, работая в централизованной структуре, он зависит от своего начальника.
— Конечно, кому-то может быть обидно, что у него меньше «льгот». Но то, что обеспечивается судьям, — это не льготы. Это защита для общества от попыток влиять на суд, в том числе путем удаления с должности, — пояснила Тамара Морщакова. — Судья должен свободно принимать профессиональные решения, не боясь потери должности. А если его независимость не обеспечивается, он должен иметь возможность спокойно, не думая о зарплате, сказать: «Я ухожу. У меня есть право на отставку».
Что касается зарубежного опыта, то в разных государствах статус прокуроров заметно отличается, сказал федеральный судья в отставке Сергей Пашин.
— Есть страны, где вообще никакой прокуратуры нет, например в Британии. Как живут эти несчастные люди, я не понимаю, — отметил он. — В других странах статус прокуратуры зависит от того, относится она к судебной или к исполнительной власти. Например, в Соединенных Штатах — к исполнительной власти. Поэтому ни о каком сопоставлении с судьями там речи быть не может. Судьи гораздо выше — и по жалованию, и по гарантиям. Статус федерального судьи там просто заоблачный. А прокуратура для многих — трамплин к должности судьи. В странах, где прокуратура является частью судебной власти, их статус действительно равен.
Никаких оснований для уравнивания российских судей и прокуроров в гарантиях нет, согласен и Сергей Пашин.
— Я бы предложил так: надо привязать их к обычной пенсионной системе. А то слишком много стремления удержать свои льготы и получить новые, — заметил он.
