После распада СССР многие потеряли работу и разъехались. Однако в последние годы посёлок начал возрождаться, и огромная заслуга в этом принадлежит представителю местного отделения Всероссийского общества слепых Александру Раковичу, сообщает ИА «Хабаровский край сегодня» со ссылкой на RT.
Он сам потерял зрение в детстве, но не привык вести пассивную жизнь. В интервью Ракович рассказал, как добивается поддержки местных властей, почему считает незрячих обычными людьми и из-за чего помощь соцработников не всегда идёт во благо.
— Расскажите, пожалуйста, о себе.
— Мне 55 лет. Я потерял зрение в пять лет. Учился в московской школе-интернате №1 для слепых детей. Я пошёл в школу поздно, с 11 лет, и закончил её в 1986 году. Поступал в МГУ на юридический факультет, но не прошёл. Сейчас живу в городе Балабаново.
На предприятии Всероссийского общества слепых в Русинове работал до 1993 года, пока оно полностью не развалилось. После этого стал осуществлять индивидуальную трудовую деятельность.
Сначала разводил курочек, цыплят. Потом стал торговать аудио- и видеопродукцией. Затем перешёл к организации досуга детей, открыл игровые видеозалы для детей, которые потом стали компьютерными классами. Через какое-то время у меня появилось несколько торговых точек.
Одному справляться было тяжеловато, поэтому я за определённую сумму сдавал их в управление. В начале 2000-х годов над предприятием, на котором я работал, нависла угроза продажи. Мне позвонили люди, попросили помочь. Я приехал, пригласил средства массовой информации, позвал разных людей. Мы отстояли это предприятие, его не продали.
И после этого мне предложили стать председателем Общества слепых Боровского района. С тех пор лет десять так и работаю.— Как вы потеряли зрение, из-за чего это произошло?
— Я заболел гриппом, потом было осложнение. У меня первая группа инвалидности.
— А кто вам помогал в работе? Неужели вы сами всё сделали?
— Да, я сам занимался. Детей привлекал к тому, чтобы они помогали. Чтобы с птицами всё было полноценно и хорошо, необходимо было рвать траву, собирать крапиву, витамины, сушить веники разные. Сам сконструировал инкубатор, клетки сделал, выращивал цыплят.
У нас очень много московских дач. Познакомился с людьми. Москвичи, приезжая на лето, заранее звонили, делали заказ, чтобы я им вывел цыплят. Кому-то суточных, кому-то подрощенных. Зарабатывал на жизнь таким образом.
— Вы женаты?
— Я женился в 1987 году, через год у меня родился сын. Спустя десять лет я развёлся с женой и воспитывал сына до 20 лет. Потом он вернулся к матери, у неё были проблемы со здоровьем, ей нужна была помощь. Я ему говорю: «Это твоя мать, ты должен ей помочь».
— То есть вы живёте один. Как вы справляетесь с бытом, читаете письма, смс и прочее?
— У меня был игровой видеозал: приставки, Sony PlayStation, Sega и так далее. В 1996 году я открыл клуб «Тетрис». Потом пошли в ход компьютеры. Я купил первый компьютер и взял на работу сотрудника, который на этом компьютере обучал детей. Мы с ним в результате не поладили, я его выгнал с работы. А компьютер просто стоял. И я подумал: что он стоит? Надо его как-то осваивать. Тем более я слышал, что незрячие люди работают на компьютерах.
Мне сказали, что есть такая программа, которая озвучивает экран. Попросил, мне её поставили. И я начал тыкать на кнопочки, потихонечку осваивать. Первое, что я сделал, — изучил клавиатуру. Просто на память печатал стихи, вырабатывал скорость, правильно поставил руку. Чтобы печатать не одним-двумя пальцами, а полностью. Тем более у меня был навык, я в школе осваивал машинопись.
Сейчас я могу с нуля собрать компьютер, поставить Windows, настроить программы. — Сколько инвалидов по зрению сегодня живёт в Русинове?
— Когда в 1993 году предприятие ещё работало, там трудились более тысячи человек. Из них более 500 — слабовидящие. Когда предприятие приказало долго жить, очень многие стали разъезжаться.
В Русинове собирались люди со всего Советского Союза. Здесь были хорошая зарплата и реабилитационные центры, спортивные залы, досуг. Люди сюда стремились. А когда этого не стало, многие стали возвращаться к себе. Осталось около 300 человек. Постепенно незрячее население Русинова старело. Кто-то умирал. Сейчас живёт около 150—160 человек, в основном пожилые люди.
— Какой средний возраст жителей Русинова?
— Из 160 человек процентов 60 — ближе к 70 годам. Очень мало детей. В основном у нас во всех семьях рождаются дети полноценные. Сейчас на учёте в организации состоит всего 5—7 детей.
— Сколько человек задействовано на производстве?
— 40—45.
— А какая средняя зарплата?
— Зарплата очень низкая. Очень трудоёмкая работа. Есть пипеточка, на стекло нужно надеть резиночку, потом эту пипетку нужно убрать в чехол. Вы в аптеке, наверное, покупали. Вот собрать таких тысячу штук — 112 рублей. Немногие могут делать норму.
Зарплата, как правило, максимально доходит до 10 тыс. руб. А так 6—8 тыс. Есть ещё пенсия по зрению. Как правило, где-то в пределах 15—20 тыс.
— Предприятие развалилось вместе с развалом Советского Союза?
— Да. Хлынул импорт, пошли импортные телевизоры. Закрылся «Рубин» — и у нас не стало работы. Развалились все пешеходные дорожки, настало запустение. Но последние 10—15 лет мы потихонечку начали оживать.
Мне удавалось включить в бюджет статью программы «Доступная среда» — не в федеральный, а в бюджет города. Предусматривались небольшие средства для этого. Где-то 300 тыс. было, в прошлом году 100. По крайней мере, мы сделали хорошую дорожку от домов до самой остановки.
Удалось решить вопросы со звуковым светофором, со специальными остановками. Сейчас на предприятии открыт компьютерный класс для обучения незрячих людей компьютерной грамотности, я работаю там преподавателем. У нас есть хороший тренажёрный зал. Это удалось решить за счёт моей настойчивости. Но попасть в федеральную программу «Доступная среда» нам так и не удалось.
— Вы обозначили, что сегодня нужно инвалидам по зрению. Как считаете, какая ещё программа должна появиться?
— Сейчас школы для инвалидов по зрению перешли в подчинение Министерства соцзащиты, а не Министерства образования. Это неправильно, потому что в аттестате теперь стоит значок, который отличает тебя от обычного человека. В школах-интернатах появились соцработники. Это плохо, потому что соцработник решает практически все вопросы за незрячего ребёнка. Ребёнок выходит из школы — он не адаптирован.
— Сколько у нас таких городов, как Русиново, сегодня по стране?— Их нет.
