Собиралась написать о коронации последнего российского императора Николая II и его супруги. В 2016 году исполнилось 120 лет этому событию. Торжества проходили в Москве с 6 по 26 мая 1896 года. На них собрались не только высший свет Российской империи и всей Европы, но и депутации с мест. Среди делегатов Приамурского генерал-губернаторства были представители коренных народов российского Дальнего Востока, например, хабаровский нанаец Сергей Оненко.
Красивая получалась история, только… при тщательном изучении музейного предмета, о котором в учётных документах со слов владельца было записано: «выдавался во время коронации Николая II в 1891 г. на Ходынском поле», стало ясно, что свидетельствует он совсем о другом событии. Носовой платок, а противоречивым предметом из собрания Гродековского музея является именно он, оказывается на пять лет старше упомянутого в легенде события.
В 1891 году на Ходынском поле, ставшем печально известном после коронации Николая II, проходило совсем другое событие, и самым высоким его посетителем стал здравствовавший ещё в то время император Александр III.
Передо мной носовой платок из тончайшего французского батиста, аккуратно подогнутый и прошитый по краям. В одном из углов вышиты флаг Французской республики и дворцовый штандарт российских императоров, перекрещивающиеся древками, вверху между флагами вышито «Москва», внизу «1891».
Что же за событие, связавшее Французскую республику и правящую в Российской империи императорскую династию, происходило в Москве в 1891 году?
Французская художественно-промышленная выставка – первая в России национальная выставка другой страны. С 29 апреля по 6 октября (старый стиль) 1891 года она демонстрировала произведения искусств и промышленности Франции, пела, плясала на …Ходынском поле в Москве.
Выставка стала неординарным и ярким событием для своего времени. Её придумали бывший французский министр иностранных дел Флуаранс и консул Ватблед, «Высочайшее соизволение на устройство» дал император Александр III, а осуществили французские банкиры и промышленники без финансовой поддержки французского государства.
Российский же император не только дал согласие на организацию выставки, но и разрешил безвозмездно воспользоваться зданиями на Ходынском поле, оставшимися после Всероссийской художественно-промышленной выставки 1882 года. Более того! К Ходынскому полю от Страстного монастыря проложили линию конно-железной дороги, работавшей до глубокой ночи. На поездах дальнего следования из Санкт-Петербурга, Бреста, Минска, Смоленска, Киева, Риги и Дерпта для участников и посетителей выставки были введены льготные условия проезда – со скидкой 25 процентов от действующего тарифа.
Основная экспозиция Французской выставки разместилась в Центральном здании, представлявшем собой восемь продольных павильонов, соединенных круговыми галереями. Выставленные экспонаты были разделены организаторами на 9 групп и 37 классов. В Художественном отделе выставки наряду с произведениями старых мастеров и французских академиков впервые в России демонстрировались работы импрессионистов Моне и Дега! Но россияне не оценили искусство мимолётных впечатлений. Как вспоминал Андрей Белый, Москва хохотала, многие даже возмущались.
Огромным успехом публики пользовался отдел одежды, дорожных вещей и игрушек, где были представлены «новейшие парижские моды». Не здесь ли раздавали или продавали за копейки носовые платки – на память о посещении выставки?
Из технических отделов самым популярным стал электрический, а точнее – стенд компании Эдисона, принявшей на себя обязанность освещения всей территории выставки. Первой из участников она доставила в Москву свои машины и оборудование – котлы, паровые двигатели и динамо-машины, и первой же установила их на месте.
Но вернёмся к материальному свидетелю французского великолепия на Ходынском поле – носовому платку из собрания Хабаровского краевого музея им. Н.И. Гродекова. Может быть, он подскажет, кто был одним из посетителей Французской художественно-промышленной выставки в Москве в 1891 году, видел Моне, Дега, «новейшие парижские моды» и восторгался светящимися фонтанами?
Платок в 1980 году передала в Гродековский музей Вера Ивановна Чернышова, легендарный архивист Хабаровского края, а бытовал он в семье её мужа, директора Дальневосточного художественного музея Николая Ивановича Туркина.
В противоположном от флага Французской республики и штандарта российского императорского дома углу платка вышита шёлком монограмма «АР». Она исполнена в другой стилистике, чем символика выставки, нитки не в тон общего замысла – насыщено красные, да и выцвели незначительно, видимо, более качественные, чем те, которыми вышиты флаги, место и время проведения события – там цвета уже еле угадываются. Инициалы не принадлежат ни Матвею Туркину, ни Ивану. Может быть, мать Николая Ивановича была среди посетителей выставки? Тоже нет – её звали Елизавета Васильевна. Тупик…
В 1916 году Иван Матвеевич Туркин разошёлся с женой, дети остались с матерью. Чтобы семья смогла выжить, Николай в 15 лет пошёл работать. С 1919 по 1922 годы он сменил множество профессий – от конторщика на складе до управляющего производственным отделом Пермской железной дороги.
В 1923 году Н.И. Туркин возвратился в Москву, где стал сначала временным, а затем постоянным клубным художником при Доме печати. В 1927 году был призван в армию и службу проходил в Хабаровске, во 2-м Дальневосточном кавалерийском полку войск НКВД. Здесь он нашёл своё счастье, которое звали Верой. Некоторое время, пока Вера Ивановна Чернышева училась в Московском историко-архивном институте, семья жила в Москве. В 1936 году они окончательно возвратились в Хабаровск. Скорее всего, именно тогда носовой платок, полученный как подарок или приобретённый на память о Французской художественно-промышленной выставке 1891 года неизвестным (надеюсь пока) родственником Николая Ивановича Туркина, попал на Дальний Восток.
Сам же Н.И. Туркин в 1941 году возглавил Дальневосточный художественный музей, которым руководил до своей кончины в 1960 году.
Татьяна Мельникова
