Любой театр имеет так называемое «закулисье», которое обычный зритель никогда не увидит. Корреспондент ИА «Хабаровский край сегодня» вместе с заведующим художественно-постановочной частью Хабаровского краевого музыкального театра Русланом Насибуллиным осмотрел все укромные уголки двенадцатиэтажного здания.
Тайны типовой сцены
Да-да, вы не ошиблись – Музыкальный театр имеет 12 этажей.
- Смотря как считать, но в целом — да, так и есть, - улыбается Руслан Насибуллин. - Если за первый этаж принять уровень улицы Карла Маркса, то под нами есть еще один и полуподвал. И над нами еще десять. Причем есть такие этажи, которые вроде бы есть, но фактически их нет. Например, над главной сценой театра 30 метров свободного пространства до самой крыши. Это место занято штанкетами – приспособлениями для опускания и поднимания кулис, софитов и других предметов. Иногда мы их используем для каких-нибудь эффектов. Например, с неба должна упасть курица, которую подстрелил барон Мюнхгаузен. Но бывает, используем вместо техники работника сцены, который к назначенному времени поднимается наверх, ждет определенной фразы или команды по рации. И после этого курица сверху летит на сцену.
Всеми этими штанкетами управляют 54 подъемно-опускных лебедки. Они очень тяжелые, поэтому расположены на разных уровнях, чтобы не собирать общий вес в одном месте.
Раз уж заговорили про сцену, расскажу еще про один секрет. Точнее, не про секрет, а про стандартное инженерное решение для всех театров, где численность зрителей более шестисот человек. В таких заведениях должен быть установлен бетонный противопожарный занавес. Есть он и в Музыкальном театре: его регулярно испытывают, опускается он под звуки специфической сирены. К счастью, за все время существования театра занавес по прямому назначению ни разу не использовался. А нужен он на тот случай, если на сцене вдруг произойдет возгорание, которое невозможно потушить подручными средствами.
- Все двери, которые ведут на сцену — или железные, или обиты железом, - говорит мой экскурсовод. – Если произойдет пожар, наша задача без паники вывести из зала зрителей и локализовать огонь на сцене. Закрываются все двери, в течение двух минут опускается противопожарный занавес, а на верху театра открываются дымовые люки. Высота от сцены до люков около тридцати метров, получается такая «труба», в которой появляется хорошая тяга. В этой «трубе» по нормативам сцена должна выгореть полностью за 15 минут. После этого пожарному расчету остается только залить водой тлеющие угольки. Принцип прост: сжигаем сцену, но сохраняем все здание.
Почетное звание присуждено за большой вклад в искусство
15 октября 2021, 13:30 0
Кстати, сцена в Музыкальном театре самая обычная – такая концепция называется «сцена-коробка», или «итальянская». Коробка состоит из трех имеющихся стен и одной отсутствующей, где, собственно, и расположен зрительный зал. Такая компоновка для театральных постановок наиболее удобная, типовая. Этим проектом предусмотрены с двух сторон боковые карманы сцены, где можно собрать декорации и на глазах изумленных зрителей выкатить настоящий город. В глубине сцены есть грузовые трюмы, через которые тельфером подаются декорации из столярного цеха.
Где сверху видно всё
Самое время пройтись по цехам и посмотреть, чем занимаются там. Дело было в понедельник, когда у постановочных подразделений театра выходной. К постановочным относятся те подразделения, которые участвуют в прокате спектаклей – реквизиторы, костюмеры, гримеры, постижеры (специалисты по парикам и накладным волосам), осветители, монтировщики и звукорежиссеры. А есть театральные мастерские, в которых работают те, кто отвечает за изготовление и ремонт. Это столярный, сварочный, бутафорский, художественно-декорационный, пошивочный и шляпный цеха. Постановочные работают шесть дней в неделю с выходным в понедельник, все остальные отдыхают по субботам и воскресеньям. Сейчас во всех мастерских кипит работа: все готовятся к премьере – в июне на сцене Музыкального «Капитанская дочка».
В столярном цехе нас встречает странная плоская конструкция, которая легким движением рук местных умельцев превращается в противопехотные ежи.
- Стараемся все декорации делать так, чтобы их можно было сложить в одной плоскости, - объясняет Руслан Насибуллин. – Во-первых, грузовые трюмы, связывающие цех со сценой, достаточно узкие, а во-вторых, когда можно что-то сложить и прислонить к стене, так проще хранить. Поэтому в театре не нравится, когда делают круглые вещи – они занимают место и постоянно туда-сюда катаются. Если делаешь круглую декорацию, придумай сразу, как трансформируешь ее в плоскую. Наши столяры это умеют. Им вообще нравится делать вещи, никому не нужные в повседневной жизни.
Вообще в театрах сейчас чувствуется нехватка именно рабочих рук. Специализированного театрального образования в России фактически не осталось. Гримеров, театральных художников, бутафоров, художников по свету учат только в Москве и Санкт-Петербурге. Поэтому на местах самым действенным способом обучения является наставничество, когда опытный мастер учит новичков решать традиционные задачи нетрадиционными способами.
Идем дальше. Бутафорский цех, где сейчас тоже делают реквизит для «Капитанской дочки». Задача проста: сделать ружья – 40 штук и обугленные ветки - 32 штуки. Ружья делаются из фанеры, потом изготовят матрицу и отольют их из полиуретана. С ветками сложнее – на их изготовление идет то, что попадается под руку.
- Все обращают внимание, что бутафорский цех постоянно забит каким-то хламом, - комментирует экскурсовод. – На самом деле это не хлам, все это может пригодиться в любой момент. Когда мастер сделает из различного мусора красивый реквизит – это доставляет истинное удовольствие! Здесь есть все для самовыражения, реализации любых идей и фантазий. И не конвейер.
В цехах идет изготовление реквизита к премьере «Капитанской дочки»
29 мая 2022, 12:10 0
Делают заготовки для «Капитанской дочки» и в шляпном цеху, где уже много лет работает мастер Любовь Алексеевна Гацкина. Выполняет на самом деле огромный объем работы – ведь практически в каждом спектакле присутствует бесчисленное количество головных уборов. Например, в «Волшебнике Изумрудного города» их 140.
Заглядываем попутно в балетный класс и художественный цех. Эти помещения в Музыкальном театре особенные – они двухэтажные. Если танцорам просто повезло с классом, то цех является опять же типовым. В тех зданиях, которые строились именно как театры, цеха, где шьются театральные кулисы, делаются двухэтажными, со специальной смотровой площадкой. С нее художник-декоратор может в любой момент посмотреть – все ли симметрично и правильно сделано.
Вообще в театре достаточно много различных интересных помещений. Есть своя студия звукозаписи, где оркестр записывает фонограмму для спектаклей, если труппа едет на гастроли туда, где в театре нет оркестровой ямы. Да и возить с собой 45 музыкантов по городам и весям достаточно накладно. Есть длинная комната, заваленная реквизитом из спектаклей, которые уже сняты с репертуара. Здесь работает принцип: а вдруг когда-нибудь пригодится. Вот этот бутафорский топор или деревянный солдатик. Говорят, что есть еще в театре артисты, которые знают и помнят, какой реквизит в какой постановке использовался. Когда критическая масса хранимого достигает предела, что-то отсюда выбрасывается, но очень быстро добавляются новые, скажем так, экспонаты. Есть цеха, где шьют костюмы, отдельные для женских и мужских. На мужчину, признаются мастера, шить костюмы гораздо сложнее.
Ну а мы побывали на сцене, над сценой, сбоку от сцены, пора бы посмотреть – а что под ней? А там огромный механизм барабанного типа, который приводит в движение на сцене круг диаметром 14 метров. За полторы минуты он делает полный оборот. Это позволяет вести действие спектакля на одной части, а на другой тем временем ставить декорации для следующей сцены. Круг можно использовать для того, чтобы актер шел, но оставался на месте. Все зависит от фантазии режиссера.
Спектакль начинается со… сметы
Хотя, если быть точным, то все-таки постановка начинается с художника. Если на спектакль назначается один человек, то он называется художник-постановщик, если к работе привлекаются двое, то они художник-сценограф и художник по костюмам. Именно этим людям предстоит первым читать тот материал, который выбран режиссером или художественным советом. Все самые замысловатые описания автора художник должен привести к общему знаменателю – размер, цвет, материал, где будет стоять и что с этой вещью станут на сцене делать.
Затем эти «художества» обсуждаются с режиссером. И если взгляды этих двух людей совпали (а так бывает), то составляется смета. Основных материалов для всего реквизита всего два – металл и дерево. А вот покрасить, обшить, обфактурить можно большим количеством различных способов. Вся мебель делается усиленной, даже если, например, на столе никто танцевать по сценарию не должен. Актер на сцене может поймать кураж и станцевать. Мебель должна быть к этому творческому порыву готова.
- Правда, что если в первом акте на сцене висит ружье, то во втором оно обязательно должно выстрелить? – интересуюсь напоследок я у своего экскурсовода.
- Все зависит от режиссера, но, как правило, да, должно, - отвечает Руслан Насибуллин. – Но мы – свободный театр, не загнанный в четкие рамки и каноны, мы не стеснены в решениях! Поэтому ружья у нас стреляют не всегда!
