В эпоху массового производства, когда в больших количествах делается всё, что нас окружает и к чему мы, увы, привыкли, особенно ценной становится авторская работа, выполненная в единственном экземпляре. Это как если бы в комнате, которая оклеена обоями, вдруг возник старинный гобелен. Краснодеревщик Павел Ефремов занимается таким уникальным делом - он изготавливает эксклюзивную мебель. О мастере рассказывает ИА «Хабаровский край сегодня».
Драпировка святого Себастьяна
Павел Ефремов говорит, что в нем сказались отцовские гены мастерового человека. Глеб Иванович работал на заводе «Дальдизель» кузнецом. Когда Павлу было три года, родители расстались. Отец уехал в Северодвинск, строил подводную лодку «Курск», он и клепальщик, и разметчик.
Однажды с ним произошла забавная история. Собрал нечто подобное машине и поехал по своим делам. Его остановил автоинспектор, попросил предъявить документы. Отец честно признался: нет документов. Ему говорят, мол, непорядок. И тогда Глеб Иванович самостоятельно сделал чертежи своего вездехода и отправил на автомобильный завод. Оттуда ему прислали документ с печатью, что он может на нем ездить! И еще попросили разрешения позаимствовать у него некоторые узлы в надежде повторить в своем варианте это чудо-изобретение.
Мама, которая одна воспитывала двоих сыновей, большая рукодельница, с двенадцати лет приучала своих мальчишек шить, вязать и вышивать. В доме сохранился ковер, который они вышивали все вместе. Павел Ефремов говорит, что они с братом росли мужиками. Ходили за водой к колонке, из игрушек – пила одна на двоих, ножовка да молоток.
Брат как-то заметил, что чем больше в детстве ребенку запрягут лошадок, тем больше у него умений. А Ефремовы занимались в судо- и авиамодельных кружках, увлекались радиотехникой, рисовали. Все это заложило в Павле основы творчества, а еще понимание, что он не может жить в городской квартире, только в просторном доме, на земле.
Признается, что долго искал себя. Учился на худграфе в хабаровском пединституте, на третьем курсе все бросил и подался в Питер в академию театрального искусства на актерский факультет. Попал в студию самого Игоря Владимирова, художественного руководителя знаменитого театра Ленсовета. Поучился три года.
Вспоминает: когда становилось трудно с деньгами, он выходил на Невский рисовать портреты, неплохо зарабатывал.
Два раза в неделю их водили в Эрмитаж, показывали живопись. Павел до сих не может забыть объяснения по поводу Тициана. Преподаватель обратил внимание студентов на драпировку в одеянии святого Себастьяна, она передает весь трагизм человека, в которого метали стрелы. Уже тогда он понимал, что кистью великих художников водил Бог.
Человек эмоциональный, Павел Ефремов в один момент понял, что театр - не его поприще. Оставил северную столицу и вернулся в Хабаровск. Товарищ пригласил его попробовать поработать в кооперативе, оформлять интерьеры. Так, по его признанию, он занялся рукоделием.
Следовать за великими
- Первый мой заказ - оформление большого холла на втором этаже Дома быта, рассказывает Павел Ефремов. - Брат сделал чертежи в русском стиле, предусмотрев наличники, скульптуры на столбах – шута и скомороха. Когда дело дошло до вазонов с цветами, я приподнял их на декоративных ножках. И тут пришла мысль: а если сделать мебель? Попробовал - получилось. Кресло для администратора ресторана придавало солидности заведению и поднимало статус того, кто в нем сидел.
За креслом последовал резной треножный столик из дуба. Павел сдал его в магазин. Столик купили, мастеру выдали большую пачку денег – восемь тысяч рублей.
- Мы с женой положили их на шкаф и долго доставали оттуда купюры, - смеется мой собеседник. - Я дал рекламу, она тогда только появилась, пришел человек, говорит, дескать, у меня есть столик, к нему нужны два кресла и шкаф. А стол-то оказался тот самый, мой! Потом я сделал диванчик, шкаф-горку из ореха. Заказы пошли.
Осмелев, Ефремов замахнулся на гостиный гарнитур, и тот ушел в хорошие руки. Мебели в ту пору никакой не было. Краснодеревщик стал на ноги, купил машину. Но скоро рынок наполнился всякой разной мебелью, ее везли из соседнего Китая и далекой Испании и Италии. Он рассматривал ее и соглашался: да, это неплохо, но он-то делал то, что никто другой попросту не может.
Павел Ефремов занимается мебелью и поныне. Что хотят люди теперь? Хорошую кровать, чтобы она не скрипела, причем из дуба или из кедра. Замечает, если из кедра сделать комод, то в вещах, которые там будут храниться, никогда не заведется моль.
Но любимым его материалом остается орех. Теперь его сложно достать, он дорого стоит.
- А если не будет ореха, моя профессия краснодеревщика просто закончится, - сокрушается Павел Ефремов. – Это как если бы не стало нот у музыканта, что он станет играть? Орнамент природный, естественный, возможен только в орехе. Мягкий, податливый материал, и в то же время плотный. К слову, гарнитур из литературных 12 стульев тоже был сделан из ореха.
Люди, уставшие от всеобщей одинаковости, хотят чего-то необычного и красивого. Зимой ему заказали резной сундук, настоящий, вместительный, с крышкой. Думаете, вчерашний день? Ничего подобного! Он прекрасно вписывается в современный интерьер. К слову, заказ сделала известная актриса.Стол со столетней историей
И по-прежнему люди предпочитают иметь эксклюзивные стулья, кресла, шкафы- горки. Понимая ценность старых вещей, люди их реставрируют. Семейный раритет! Павел берется и за такую работу. Недавно ему принесли его же кресло тридцатилетней давности! Перетянул, где-то подшлифовал, и оно стало как новое. Вот это мебель!
Иногда вещи поражают его как мастера своей «сделанностью». Например, двухтумбовый стол ручной работы со львами на центральных филенках, выдвижными ящиками, с длинными шипами в виде ласточкиного хвоста. Ему больше ста лет! Сохранилась надпись, что сделан он за месяц.
Павел Ефремов замечает, что сегодня такой стол при всем наборе инструментов он мастерил бы месяца два, а то и больше. А стол сделали на мельнице, на приводе от вращающегося колеса. Иногда приносят дорогую итальянскую мебель, которая, оказывается, сделана из папье-маше.
А недавно ему отдали буфет 60-х годов. Точно такой стоял у его бабушки в деревне. Их делали кустарным способом, но явно профессионалы. Ошкурил, зашпаклевал и покрасил. Брат, который был в гостях, посоветовал расписать его. Павел стушевался, тридцать лет он не брал в руки краски. Попробовал - и так это его увлекло! Расписал буфет в стиле прованс.
С тех пор Павел натянул холсты и стал заниматься живописью, копирует работы хороших художников, пишет портреты.
В свое время он купил дом, который принадлежал Хабаровской епархии, здесь жил священник, потом диаконы и пономари. Намоленное место. Вроде бы центр Хабаровска, но явная слободка. А слободка испокон века предполагает вольность. Он давно ушел от аренды, которая заставляла его, как человека в лодке, все время грести изо всех сил. Теперь у него своя мастерская.
В доме, наполненном картинами, - тишина и покой. Лишь часы отбивают свой неторопливый ритм. Павел избавился от «черного квадрата Малевича», так он называет телевизор. Ничто не должно мешать ему жить в уединении, в возможности созерцать мир и радоваться ему, размышлять. Рядом с ним любимая жена, творческий человек. По словам Павла, подарок судьбы.
Он любит рыбалку. В Питере Павел Ефремов больше всего скучал по Амуру. Последние годы у него появилось еще одно увлечение – иван-чай. Идет далеко в тайгу, собирает, ферментирует, сушит. Научился понимать в этом толк. Это и наполняет его душу, чтобы потом неожиданно вылиться в красивую вещь или хороший пейзаж.
Всё, что приходит к тебе, возвращается радостью людям.
